Как я уже говорил, мирмидонцев-заключенных не бросали в каменный мешок и не заковывали в цепи. Их держали не в холодных камерах, а поселили в общих спальнях. На первый взгляд решение не лишать преступников радостей человеческого общения объяснялось добротой тюремщиков. Но в нашей Империи все можно истолковать двояко. Эта же самая открытость делала мирмидонцев-заключенных беззащитными перед любым нападением, насилием и другими издевательствами, какие только в состоянии выдумать человек. И все же тюрьма колизея в Боросево таила в себе еще более холодную и расчетливую жестокость.

Напомню, что Боросево был построен на коралловом атолле, на отмели и в лагуне, где скапливались отходы. Об этом нетрудно забыть, если так долго живешь в бетонной подземной цитадели колизея. Но море всегда остается рядом. По наитию я спустился еще на один пролет лестницы, прекрасно понимая, что нахожусь сейчас значительно ниже отметки прилива, и направился дальше по дуге коридора мимо пустых камер, вход в которые закрывали не герметичные двери, а классические железные решетки. В тяжелом воздухе, как в разгар лета, висел запах нагретых нечистот. И чего-то еще… соли? Морская вода, вот что это было. Морская вода. Что-то мягкое и влажное с плеском ударило в каменную стену справа от меня. Я остановился и прислушался. Мне почудилось, будто бы откуда-то издалека и сверху доносятся гул и шарканье человеческих ног. Толпа собиралась посмотреть ночные гонки на яликах. Запах нечистот усилился, и я с ужасом посмотрел на грязные борозды, прорезанные в бетоне по бокам каждой камеры.

И тут меня осенило.

В потолке каждой камеры были пробиты отверстия, и эти каналы, несомненно, вели в общественные уборные колизея. Заключенных здесь в буквальном смысле поливали дерьмом плебеи и сервы, пришедшие на Колоссо. Я нахмурился, но отвлекся на низкое хриплое мычание и резкий человеческий шепот, доносившиеся из-за поворота в конце коридора. Стиснул зубы и двинулся на звук, стараясь не замечать запаха соли и гниющих фекалий.

Зажав нос, я дошел до того места, где дорога расходилась в разные стороны под прямыми углами. Запах морской воды, к счастью, усилился, приглушая вонь до переносимого уровня. Все клетки стояли пустыми – не устраивали ли в последнее время на арене большую бойню? Я такого не припоминал. Мне казалось, что здесь должно быть больше охранников, но какая в них надобность, если нет других заключенных, кроме того, о котором ходили разные слухи?

Слева доносилось слабое эхо человеческих голосов, приглушенное невесть откуда взявшимся шумом моря.