Вместо себя соорудили лежки-обманки из котомок и холстин, которыми укрывались. А сами, спрятавшись за коробами, принялись ждать, кемаря по очереди.

Предчувствия не обманули Олега, где-то ближе к рассвету с той стороны связки плотов послышалось осторожное покашливание и перешагивание ног.

– Бей мелкого, он с самострелом, поопасней будет, – напутствовал один селянин другого.

Олег тихонько толкнул Стива и для верности прикрыл ему ладонью рот, чтобы не дернулся и не вскрикнул. Тот понятливо кивнул и потянулся за своим кинжалом. Тем временем душегубы решили действовать, двумя ножами они резко вонзили клинки в лежанку, где, по их мнению, сейчас спал Олег.

Треньк – сразу же выстрелил в ответ Олег, не дожидаясь, пока до крестьян дойдет, как они жестоко ошиблись.

– Убили… – заголосил один и, неуклюже покачнувшись, рухнул в воду. Второй перехватил свободной рукой выпавший нож и зверем пошел на мальчишек с ножами наперевес. Но его расчет, что взрослый мужик сможет справиться с двумя отроками, не оправдался. Ни Стив, ни Олег крови не боялись. Грамотно разойдясь в разные стороны, они выждали, когда крестьянин неминуемо ослабит внимание. Ибо следить сразу за двумя с разных сторон невозможно.

Дождавшись, пока селянин дернулся было к Олегу, Стив сделал глубокий выпад, целясь в бедро. У него получилось нанести глубокий колющий удар, с подворотом в ране, как учили. Выдернув клинок, мальчик увидел, как фонтаном брызнула кровь и как крестьянин, закричав от боли, стал заваливаться на бревна. Стива вырвало. А Олег вновь расчетливо скользнул к обезумевшему от боли человеку и хладнокровно добил его.

От возбуждения и стресса мальчишки решили отплыть, не дожидаясь рассвета. От блевотины и крови бревна мыли сообща, молча. По несказанной договоренности к событиям ночи не возвращаясь. Ели так же молча. Да как ели. Жевали вяленое мясо да полоскали рот студеной речной водой. Так и встретили восход солнца.

Плот тем временем обогнул поросший вековыми деревьями кусок берега и выплыл к бесконечной пристани Ульма, состоящей из несчитанного числа деревянных настилов, мостков, лестниц, навесов, причалов и лодочных зацепов.

Город кормился рекой. У торчащих из воды осклизлых деревянных колод стояли пришвартованные баржи с грузами. Гигантские боевые галеры занимали лучшие причалы, а на мостиках, ведущих к ним, стояла грозная городская стража. Дальше сгрудились рыбацкие лодки и прочие плавучие посудины.

Оборванные грузчики перебрасывали с пристани на баржи доски и, весело собачась с нерасторопными матросами, таскали товары в лабазы, лавки, сараи и сарайчики.