Еще один важный гость за столом – глава всех друидов и волхвов севера Сигфус. Этот уже преклонных лет старик был советником конунга и часто присутствовал на тингах, а каждые девять лет он был главным готи. На горе Упсала, что располагалась в центре острова, происходило собрание жрецов и северян. Девять дней шли празднества, а под конец приносились жертвы – восемь самцов разных животных, а девятым был выбранный жребием северянин. Главный готи перерезал им горло, наполнял их кровью чаши и затем, обмакнув в нее березовые прутья, окроплял присутствующих.

Сейчас же Сигфус сидел, довольно щурясь, словно сытый кот, дремлющий на солнце, и поглядывал по сторонам. Олаф иногда замечал мимолетную улыбку в его длинной, до пупа, седой бороде. Чуть позже молодой ярл будет приглашен к советнику конунга Вагни на беседу с глазу на глаз и будет подробный допрос о случившемся на острове Вебьернов. Друид расспрашивал и о темных тварях, напавших на деревню несколько лет назад, и о некроманте, которого он назовет темным магом, и о положении дел сейчас. Его сильно интересовала магия, которую использовал темный, и ее последствия. Разговор был окончен обещанием Сигфуса посетить родину Олафа, чтобы воочию увидеть трупы некогда оживших мертвецов. А сейчас Сигфус молчал, лишь иногда нашептывая что-то конунгу.

Вагни, заметив, что Олаф больше не притрагивается к еде, поманил его жестом на разговор. Он встал из-за стола, и его примеру последовали Ингрид и Сигфус. Олаф кивнул Гудреду, и все пятеро уединились в личной комнате конунга, служащей для приватных разговоров. Вагни сел в огромное деревянное кресло, рядом устроилась на более скромном стуле его дочь, гости были усажены за небольшой стол напротив правителя северян. Лишь старик присел в уголке на лавку, словно разговор его мало интересовал. Личные покои конунга изобиловали шкурами убитых животных и оружием на стенах, но Олаф и не думал крутить головой, чтобы рассмотреть убранство комнаты; он пристально смотрел конунгу в глаза, ожидая разрешения.

– Мне стоило бы извиниться за столь непочтительный прием гостей, но на то у меня есть причины, – начал разговор Вагни, наблюдая за реакцией Олафа, на лице которого не дрогнул ни один мускул.

– Я прознал о ваших дрязгах с ярлом Тордом. Он, собственно, сам все и преподнес, красноречиво описав происшедшее в набеге, но спешить и верить ему на слово я пока не стал. Я знал твоего отца Лодмунда, я знаю Гудреда, и потому я должен услышать вашу правду, прежде чем делать выводы. Говори, сын своего отца, и не смей посрамить его память ложью.