– Ну ты даёшь! Мы с тобой через такое… Даже тааакоооое! Прошли, а ты – и не помнишь! Нап я! Нап! Напарник твой! Теперь узнал?
– Шарик?! Но ты же – Ролаша?! Ты её аватар!
– Был. Был её аватаром, а потом ушёл. Достала она меня! Ведьма старая!
– Старая?! Да вы же практически ровесники?
– С чего ты взял?! Я, Иг, знаешь ли, на целых триста лет моложе!
– О да! – Выдавил из себя всхлип-смех, Маслов: – Огромная разница! Особенно огромна она на фоне шести тысяч лет.
– В любом случае, – подвёл черту Нап: – Она – это она, а я – это я! Разницу видишь?
– Нет.
– Но, Иг! Она бы тебе не помогла. А я – да. Спас тебя. И, хоть это и некрасиво звучит, но ты – в очередной раз мой должник. Так-то, низшая форма жизни!
– Эй? Нап! Мы же еще тогда, в Кольце, договорились?
– Ага! Вспомнил, значит?
– Игорь? – Тон Благоволина, подошедшего к нему, был тревожным: – С тобой как? Обошлось? Цел?
– Да что ему будет! – Чум, бесшумно вынырнувший у него из-за спины, хлопнул Маслова по плечу: – Вон какие кульбиты выкручивал! Любая макака от зависти себе харакири сделает. Бананом.
– Чем? – Игорь потряс головой, решив, что ослышался: – Бананом?!
– Во, Дось, слышишь? И с логикой норм!
– Дебил ты Чум! – Дося, стоило ей возникнуть перед Игорем, взяла его за руку, меряя пульс: – Почти норма.
– Что логика в норме – это гуд, – Благоволин продолжал буравить Игоря внимательным взглядом: – Меня другое интересует. Игорь – ты с кем разговаривал?
– Я?! Да ни с кем. То есть сам с собой. Это я…Ой! Это ещё кто? Или – что?!
– Или что? – Благоволин, развернувшийся в сторону его взгляда, вскинул карабин – от леса, к ним, раскачиваясь из стороны в стороны, редко взмахивая руками в попытках удержать равновесие, брела редкая – не более десятка, цепочка людей.
Кто в рванье, кто практически голый и не скрывающий своего срама, этих людей объединяло одно – у каждого из них – у кого на груди, у кого на ноге, животе, и в других, самых разных местах, виднелись распухшие и покрасневшие нарывы, своими крупными размерами явно несоответствовавшие привычным людям заболеваниям.