– Его Охотник должен был через жало, – кивнул он на торчавший из земли коготь: – Распылить. На нас.

– А что не распылил? – Поёжившейся Чум покосился на чёрный, продолжавший искриться, объект.

– Ему не позволили. Чум? – Теперь в руках Маслова оказалось нечто, напоминавшее собранный из матового стекла позвоночник: – Тут цепь процессоров Охотника. Не поломай, Технократы за него много дадут. Ну же! Чего ждёшь? Бери – времени мало!

– Не раньше, чем ты пояснишь, – Благоволин, отрицательно помотав головой, потянул Чума за ремень прочь от раскрытого корпуса: – Откуда ты всё это знаешь, Игорь? Сонная хрень, процессоры, где нажимать?

– Некогда, – навалившись на край корпуса грудью, Маслов запустил обе руки куда-то вглубь потрохов и там что-то щёлкнуло, уступая его усилиям.

– Здесь… Сейчас… Гарнизон будет, – оторвавшись от корпуса, он уставился на небольшой – с указательный палец брусок, оказавшейся его добычей: – Возьмите, – протянул он Благоволину свой трофей: – Это очень ценно – здесь память Савфа, он скопировал часть своих… Пусть будет – воспоминаний, да часть памяти, сюда. Да берите же! Охрана к нам идёт! Уходить надо.

– Откуда ты это знаешь? – Приняв от него брусок, Благоволин насторожено огляделся: – Не видно ничего.

– Знаю, – отрывисто бросил Игорь, продолжая копаться в потрохах Охотника: – Позже скажу откуда, сейчас, – он поморщился, напрягся и вытащил на свет белую пластину толщиной с мизинец, за которой тянулся хвост разноцветных и разнокалиберных проводов, проводков и, тонких как нить, проводочков.

– Всё! Уходим! – Вскочив на ноги, Маслов кивнул на жало: – Тоже надо взять. Чум? Благоволин? Кто возьмётся? И Карася вызывайте – пусть поближе, к самой границе зоны подойдёт, гарнизон почти нашёл нас, несмотря на помехи.

– Игорь? – Выдернув из земли изогнутое тело оружия Охотника, Чум закинул его себе на плечо: – Помехи?

– Да, их, – он замялся, не зная как объяснить, а затем, пряча пластину в сумку, махнул рукой: – Я ставлю. Сам. Как – скажу позже. Я и сам плохо понимаю как.

Ренегат ждал их метрах в трёхста от невидимой границы Зелёной зоны.

Перевалив её, он на миг остановились – здесь, после тишины зоны, воздух был полон не только щебетанья птиц, но и жужжания слепней, немедленно окруживших изрядно пропотевших за время забега людей.

– Не, – поправив сползавшее с плеча жало, Чум отмахнулся от самых назойливых насекомых: – Там, – кивнул он себе за спину: – Лучше было. Без этих гадов!

– Вперёд, – Благоволин, не меняя недовольного выражения лица, подтолкнул сначала его, а затем и Игоря в сторону начавшей опускаться транспортной платформы: – На борт! Бегом!