– Как далеко мы с тобой зашли, – продолжает он, внимательно изучая мое лицо: его морщины, его несовершенство, как будто ищет что-то определенное. – Я бы заплатил в сто раз больше стоимости твоего контракта, чтобы защитить тебя.

– Знаю, Рок.

– Я бы тысячу раз отдал за тебя свою жизнь, потому что ты был моим другом.

Был?! Что-то в его голосе заставляет меня оглядеться по сторонам. За спиной Рока Виктра шепчет что-то забавное Антонии и их худой как палка матери. Лорн угощает внуков пирожными с блюда, принесенного невысоким розовым официантом. На мгновение он оборачивается, и у меня внутри все замирает. Он держит голову как-то небрежно, без должного почтения, розовые так себя не ведут. Он выходит из роли лишь на долю секунды, но тут я все понимаю. Я его знаю! Это Виксус, точно он! В следующее мгновение я замечаю розовую, которая принесла мне виски для Лорна, – Лилат! Девушка Шакала, которая носила кости в прическе вместо шпилек и служила у Беллона! Это золотые в биомасках розовых! У него и правда много контактов.

Волки притворяются невинными овечками.

Делаю шаг назад, собираюсь закричать, но Рок крепко держит меня за руку, и тут я понимаю, что он просто решил попрощаться со мной. Из его кольца выстреливает игла и протыкает мое запястье – мягко и нежно, как и его поцелуй.

– Пусть хренов поцелуй лжеца убьет…

Одно слово правды разбивает тысячу лживых слов.

С окаменевшим лицом и застывшим взглядом Рок отходит от меня и открывает шкатулку из слоновой кости. Едва слышно скрипят серебряные петли, и мой мир стремительно умирает. Августус задыхается от ужаса, увидев содержимое шкатулки. В паре метров от меня стоит Шакал, улыбается мне и смотрит на меня с ненавистью, долго ждавшей своего часа, а потом запрокидывает голову, словно дикое животное, и издает жуткий насмешливый вой.

Это сигнал к началу конца.

Виктра хватается за лезвие, но Антония тут же делает шаг в сторону, берет импульсовик с подноса проходящего мимо официанта и дважды стреляет Виктре в спину, а потом два раза матери в шею – никто из них даже шелохнуться не успевает.

– Аркос! – кричит Августус, размахивая лезвием. – К оружию!

– Упыри, ко мне! – ревет Лорн, отталкивая в сторону внуков. – Всем защищать Жнеца!

Слишком поздно. Как только Лорн вскакивает с места, Лилат выхватывает из-под подноса импульсный кинжал и резким взмахом пытается перерезать ему горло, подскочив сзади. Лорн успевает подставить руку – на землю падают четыре отрубленных пальца. Он изгибается, вцепившись Лилат в запястье окровавленной рукой. Раздается жужжание лезвий. Утробное рычание. На лужайке воцаряются хаос и кошмар.