Окончательно взбодрившись, встаю. Старик с Вики, Хелен и Рио тоже пришли в себя, к последнему уже подскочила Дана, что-то втолковывает ему, а он кивает и широко улыбается. Может эти двое наконец поладят?

Илай расхаживает по двору, оглядывается. Бык молча пялится на памятник.

— Что было в субзоне? — спрашивает Дана, оторвавшись наконец от своего ненаглядного Рио.

Перечисляю:

— Болото, монстры, ядовитый туман, зубастые личинки, древнее святилище. Ничего интересного, с учетом нашей жизни на Острове. Черт, я уже почти перестал всему этому удивляться! Так только, иногда… Мы здесь с месяц, а я стал другой человек.

Рио кивает — мы с ним в чем-то похожи, нас часто посещают схожие мысли — говорит:

— Как раз про то же самое думал. Мозг начинает отучаться от удивлени. А что это за место?

— Сами пока не понимаем, — отвечает Дана. — Какая-то крепость посреди озера, а в воде живут твари. Мы еще не осматривались, только-только добрались.

Бык вдруг цепенеет, глядя мне за спину.

Тут же Вики меняется в лице, а Дана сдавленно ругается. Неподалеку от нас в воздух взлетает ведро, поднятое силой Быка, следом большой камень… и оба летят в меня.

То есть не в меня — они проносятся над моей головой. Разворачиваюсь, машинально приняв боевую стойку.

Статуя на постаменте оживает. Она наливается красками, растет. Ведро и камень, ударившись о нее, отскакивают. Доспехи и шлем великана затягиваются серебром, становятся как у Зарга, а забрало приобретает форму оскаленной пасти. Я пячусь, выпучив глаза. Жду подсказок системы, но их нет, словно этот великан невидим для нее.

Статуя тычет в нас посохом. Набалдашник в виде двух змей выстреливает мерзким слизистым сгустком, он бьется в мостовую у наших ног, и оттуда начинает лезть пучок то ли щупалец с присосками и зубастыми пастями, то ли безглазых червей, они бешено извиваются, пытаются дотянуться до нас. Дана визжит и размахивает саблей, а посох продолжает выплевывать сгустки, и новые щупальца прорастают сквозь камни.

— Вот, почему драуги за нами не гнались! — орет Илай.

Великан делает шаг с постамента, и со всех сторон начинают доноситься треск и скрежет. Стены домов, крепостная стена — все вокруг шевелится.

— Валим! — в голосе Илая паника.

Когда посох описывает широкий полукруг, из всех дыр, щелей и прорех вокруг лезут лоснящиеся от слизи щупальца, вытягиваются, извиваются, молотя воздух. Кажется, что крепость ожила. Великан шагает к нам, как сама смерть. Накатывает такой ужас, что мы бросаемся кто куда. Мои ноги опережают мысль, остается только желание побыстрее покинуть проклятое место, где нас ждет смерть, и я почти не замечаю мигающее оповещение: