— Он прав, Амарис, — зверовщик грустно усмехнулся, — его вывернутая логика не нарушает хода провидения. Но ты с нами не пойдешь.

— Как? — девушка вскочила, сжав кулаки.

— Ты пойдешь к Эртаи. Расскажешь все.

— Он жрец? — с улыбкой спросил Кйорт.

— Самый сильный из тех, что я знал, — ответил зверовщик.

— И зачем было умалчивать? — ходящий пожал плечами.

— Есть риск, что любое знание о нас наведет тебя на мысль о происходящем до того, как ты встретишь его. Так нам казалось.

— И кто после этого болен головой? — усмехнулся Кйорт.

— Скажи, а если… — начал было говорить Арлазар, но Кйорт его прервал.

— Тогда я пойду к Эртаи в любом случае. И раз уж мы все решили, то идем тихо. Как можно более незаметно. Стычек избегаем, даже если враг будет один. И как бы нам ни хотелось уложить пару-тройку тварей, даже если на наших глазах гончая будет рвать ребенка, мы идем мимо.

— А говорят, что это мы звери, — тихо пробурчала Амарис. — Но нет такого зверя, что столь жесток и безжалостен, как человек. Ни один пес не получает наслаждения от того, что убивает.

— Ты опять плохо слушала, элуран. Уже три Палача. Скоро будет больше. И они не сидят вокруг города. Они рыщут на своих каибах в сопровождении гончих и весперо. Так что есть риск, что, столкнувшись с гончей, мы станем на пути Палача. И вот с ним я не хочу драться — это как столкнуться с Аватаром Живущих Выше или Т`Халором. Не имею ни малейшего желания. И так, к слову, я не человек — я куда как ужаснее. Но, как я понял, без меня нечисть не вымести. Уж не представляю, что я могу сделать, но, видимо, мужи, мудрые, как сама Нейтраль, уже все продумали и решили задачку. Кое-чего не учли, но тем не менее. Так что терпите, когда ответ станет сговорчивей. А пока я буду делать как считаю нужным. И вот это первый урок вам, любителям прорицаний. Я делаю так, как считаю правильным. И мне плевать, кого и что видел. Но я точно знаю, что безграничная вера в свои идеалы будет гораздо сильнее моих пыток, пожелай я получить ответы силой. А потому вынужден смириться. Так и вам нужно смириться и терпеть, теперь уже меня.

Амарис смутилась, а Кйорт добавил:

— Все. Идем, эдали. Элуран все поняла.

Девушка едва не заплакала, кода силуэты ее спутников растворились в темноте. Но собралась и, отчаянно повторяя про себя «Держать зверя», двинулась в Наол, к Эртаи.

*    *    *    *

Марк терпеливо ждал прилета кардараха. Он уже привык к внезапным появлениям этой чудной птицы. И понимал, что она появилась, лишь по жесткому хлопку крыльев где-то в вышине. Потом то широкими кругами, то пикированием птица снижалась, садилась на белые каменные перила балкона, обхватывая их большими кривыми когтями и, суетливо подергивая головой, ждала, пока Марк поднесет к ее клюву широкую ладонь. Затем выплевывала в нее семена датуры. Когда это произошло в первый раз, герцог опешил и с отвращением посмотрел на семечки, ожидая увидеть их измазанными липкой слизью. Но те были сухи и приятны, словно их не выплюнула ему в руку большая птица, а он сам сорвал с ветки. После этого он бережно прятал семечки в дорожный кошель на поясе и как мог тщательнее рассказывал и мысленно показывал кардараху, что видел во сне. Он уже понял, что рассказывать можно не произнося слов, но все равно продолжал говорить. Так ему было легче вспоминать и не приукрашивать, ибо кардинал не обманул: птица совершенно не воспринимала надуманные образы и лживые слова. Марк попробовал не столько для проверки, сколько любопытства ради. Кардарах защелкал и даже несколько раз попытался ударить Марка в лицо своим кривым острым клювом. Король вовремя отстранился. И с тех пор понял, что единственная ложь, которую он может позволить себе, — это недоговаривать.