Незнакомец ступил к телу Марка и испарился. Король бился в агонии. Красная пелена застилала его глаза. Он гнил заживо, а сотни многоножек мгновенно кидались на его останки.

Когда пустула лопнула, из Нейтрали потянулись черные ветви, сшивая рану. Нейтраль все еще пыталась излечить Немолчание.

36-2.

36.

Кардинал отшатнулся и едва не упал на палубу. Кардарах взлетел и, сильно хлопнув несколько раз крыльями, исчез в ночном небе. Грюон побледнел, схватился пальцами за фальшборт. Захотелось кричать во все горло, выплеснуть клокочущую магму ярости. «Дурак, дурак, дурак, — он, как плетью, хлестал оскорблениями, — почему ты не дождался ответа?» Кардинал зарычал, в очередной раз сдержав яростный вопль. Он прекрасно понимал, почему Марк поступил так, почему решил действовать сам, но от этого легче не становилось. И теперь он остался без карманного прорицателя. Самый редкий дар Немолчания, если не считать ушедших в небытие эдали. У тех он встречался гораздо чаще. А у людей — совсем редко. Всякий юродивый, видящий безумные сны, может выдать их за предсказание, но подлинный прорицатель видит настоящие ветви предначертанного. Видит Истину. Таковым являлся Марк Ирпийский. «В такой важный момент, в безумно важный! Дурак, дурак, дурак, — пресвитер скрежетал зубами, — после всего, что я сделал. Достиг. Вот так, своей глупой тщеславностью, разом сжечь наведенные мной мосты». И лишь по одной причине он все еще сдерживался, а его мозг лихорадочно обдумывал произошедшее, пытаясь извлечь из беды всю возможную пользу: пересечь мосты он успел. Что ж, теперь снова придется действовать наугад, а ведь фонарь уже заработал довольно исправно и даже успел показать несколько важных поворотов, которые он неминуемо бы пропустил и вышел бы не к опушке ведьминого леса, а к ее избе. А этот упрямец взял и разбил его, решив, что достаточно ловок для подобной чащи. Грюон в очередной раз разразился тирадой и проклятиями в адрес Марка. Впрочем, прежней злобы в них уже не было: кардинал взял себя в руки. Он прекрасно знал, что человек в ярости и злобе не способен думать. И главное, думать конструктивно, а это сейчас было как никогда важно. Он вспомнил и взвесил все последние донесения Марка и цыкнул: планы Радастана по захвату Наола он смог разглядеть и теперь решал, как поступить, особенно учитывая произошедшее. Жаль ли ему было Марка, обратившегося в пустулу? Нисколько. Единственное, о чем он сожалел, так это о потере контроля над ситуацией и потраченном времени. Хотя, если судить объективно, лишь ради одного видения о судьбе ходящего все это стоило проделать. Грюон это быстро осознал, и потому ярость его, вырвавшись из берегов, почти сразу уткнулась в возведенные плотины спокойствия и вернулась в свое русло.