Но последние сны испугали его настолько, что он пытался рассказать как можно подробнее. Кроме всего прочего, он уже понимал, что с Немолчанием происходит нечто ужасное. Его разведчики доносили, что видели бесов в лесах. Поступали также сведения, что на границах и за пределами Алии бесы уже уничтожили несколько деревень. Марк усилил разъезды. Разведка доложила, что в хоть в границах Алии появление их незначительно, но в соседних странах все обстоит куда как хуже. Белое Княжество так и вовсе перешло на военное положение. Но наиболее пугающие новости просачивались с юга. Говорили, что там началась настоящая война с Радастаном, с его бесчисленными ордами и что юг не выстоит. И его вещие сны полностью подтверждали это.

Послышался хлопок. Марк поднял голову и увидел, как с неба в крутом пике падает посланник. У самого балкона кардарах широко распластал крылья, замедлился и уселся на перила, намертво вцепившись в них когтями. Марк поднес ладонь и привычно посчитал выпавшие из клюва семечки. Все пять были на месте. Герцог спрятал их в кошелек и встретился взглядом с птицей. Рассказывать в этот раз было почти нечего. Прошлой ночью он, словно тыкающийся во все стороны новорожденный щенок, не смог найти не единой двери, ни единой замочной скважины. Видел лишь какие-то смутные тени перебегающих с места на место невиданных существ. И лишь к утру он набрел на какую-то темную узкую тропинку, прячущуюся среди черной травы. Тропинка провела его через кривоватые, словно детской рукой нарисованные углем на стене печи, деревья. И он вышел на поляну, раскинувшуюся у широкой черной реки. В волнах пурпурного тумана он увидел мост, а рядом с ним высокого человека в белых одеждах и с черными прямыми волосами. И он пошел к нему. Спросил во сне: «Эй, милейший, где я?» Но человек игнорировал его. А сон становился настолько явным, что Марк кожей ощущал покалывание холодного тумана. «Уважаемый, я к тебе обращаюсь. С тобой король говорит!» — властно произнес Марк. Человек продолжал смотреть на воды, скрестив руки на груди. Герцог хотел ускорить шаг, но ноги его стали вязнуть в тропинке. Со всех сторон потянулись склизкие щупальца, а тропинка вдруг оказалась длинной выгребной ямой, забитой черными глистами. Но Марк лишь усмехнулся: он уже умел управлять снами. И его следующий шаг пришелся уже на твердую почву, а давящий туман разметало утренним ветерком. Послышалось пение птиц, а черное небо осветила зарница. Человек зябко поежился и недовольно пошевелил плечом. Герцог получил чувствительный толчок в грудь и отлетел на десяток шагов назад. Человек у моста обернулся, и Марк проснулся. Его трясло от ужаса. Холодный пот прошиб тело. Простыни оказались мокрыми, а одеяло было скомкано ногами и сбито к спинке большой кровати: видно, он метался во сне. Грудь саднило, и по ней, как пятно чернил на бумаге, прямо на глазах расползался настоящий синяк. Но он больше ничего не мог вспомнить. Однако герцог был упрям. Он уже решил, что найдет эту реку вновь и снова попробует поговорить с незнакомцем. Второй раз всегда легче вскрыть видение. И он будет готов к тому, что это предсказание ведет себя иначе. Не поддается, сопротивляется и, как видно из ушиба на груди, способно хорошо приложить. Оно словно сказало: «Не суйся не в свое дело». Но это лишь подлило масла в костер любопытства, распалив его до небес. И за этим огнем не стало видно скромно потупившей взор мысли: «Не торопись, это что-то новое. Жди ответа Грюона. Ты всегда так делал».