— Ну я пошел! — осклабился Флоренс.

Дружки с пошлыми намеками и впрямую пожелали ему удачи.

Бандит медленно со значением поднялся и постучал в запертую дверь, чем вызвал взрыв хохота у дружбанов.

— Хорэ орать! Для вас же стараюсь, придурь! С хорошей девушкой хочу вас познакомить! — рявкнул Флоренс.

От неконтролируемого приступа смеха у парней пошла пена, а Тео обоссался. Но он и во сне обсывался, мочевой пузырь был слабый.

Флоренс выдавил плечом хлипкую дверь и вошел. Девушка от ужаса вжалась в угол.

— Давай жениться что ли! — предложил Флоренс.

Девушка смотрела на его нос в пол — лица и энтузиазма не проявляла. Флоренс пожал плечами, всё это он видел не раз, и жертва его не удивила. Все они сучки такие, корчат из себя недотрог, дерешь их и мочишь, а шлюх меньше не становится.

Бандит прикрыл дверь — и увидел скрывающегося за ним Кулебакина.

— А ты что за хрен с горы? — раздраженно проговорил Флоренс.

Так получилось, что это были его последние слова, и история их не сохранила.

Услышав шум открываемой двери, ямайцы подняли головы, узрев спокойно выходящего Кулебакина. В руках он держал мачете, с которого капала кровь.

— Что ты сделал с братишкой? — закричал Тео.

Кулебакин вел себя довольно миролюбиво и предложил им валить.

— Если хотите жить! — пояснил он.

— Убейте его! — Доротеус, чтобы не ошиблись, указал на него рукой.

Доротеус был даже здоровее Адлая, так что отрубленная рука его запрыгала по полу точно живая рыба. Кулебакин спрыгнул вниз, минуя лестницу, и оказался в центре врагов. Пока бандиты доставали оружие, он успел зарубить Псалма и Тео.

Раздались первые беспорядочные выстрелы, это отрубленные пальцы, сокращась, давили на курки.

Авель и Хал одновременно кинулись на Кулебакина с двух сторон, размашисто рубя мачете. Техника их боя по крайней мере на пару веков отставала от навыков Эдвина. Авелю он пробил печень, Хала пришлось убивать двумя ударами, и то лишь для того, чтобы отправить отрубленную голову в Эйби, целившего в него из пистолета.

Затем он ушел вниз, целя мачете по ногам. Крепкие ямайские ноги разлетелись как перепуганные галки. У Арона и Корбета осталась одна действующая нога на двоих.