— Пошли наших искать! — Огибалов шагал впереди, Вершинин за ним. Одежда и обувь обоих покрылась мучнистой липкой пылью.

Миновав без особых затруднений несколько офисных помещений, заполненных старой рухлядью, вышли к атриуму. Вид полного разгрома сверху был еще более печален. Вершинин представил, как здесь сновали тысячи людей, бесшумно поднимались и опускались кабины лифтов, весело крутились ленты эскалаторов внутри прозрачных труб.

«Мы все это не ценили»!

Ограждение по периметру этажа частично держалось на соплях, частично отсутствовало вовсе. Ефрейтор перегнулся через оградку и крикнул:

— Товарищ лейтенант!

Оградка опасно скрипела и кренилась в сторону обрыва в 6 этажей.

«Откуда ему знать про акрофобию? Он же в деревне рос»! — подумал Вершинин.

Им никто не ответил.

— Поумирали они там что ли? — пробормотал Огибалов, и Вершинин мысленно перекрестился.

Ефрейтор решил пройти вглубь атриума.

— Наверняка летеха решил через дальнюю лестницу подниматься! — глубокомысленно заметил Огибалов.

Некоторое время Вершинин озаботился размышлениями, откуда парень из российской деревни может знать про расположение лестниц в здании Ллойда в Англии.

Огибалов споро шагал впереди. Нет, нельзя сказать, что Вершинин рохля распоследняя и даже ходить нормально не умеет. Все дело в деталях, как говаривал один посаженный Вершининым рецидивист, отбывающий пожизненное заключение.

Пол бугрился поломанными плитами, и нога все время становилась неправильно. Вес у Вершинина был большой, а ноги мало тренированные. Это сказалось, когда он потянул ногу и с оскорбленным видом уселся на чудом уцелевшую тумбу.

— Тут вас буду ждать!

— Палыч, уже немного осталось! — уговаривал Огибалов, но Вершинин был кремень.

И ефрейтор сдался. Велев никуда не уходить и пообещав скоро вернутся быстро ушел, затерявшись среди куч мусора.

Скучный этот Лондон оказался, решил Вершинин.

Не вставая с места, он осмотрелся — и ему сразу сделалось весело.

В проеме вырванной с корнем двери застыла человеческая фигура.