– «Именно так, как мы и говорили, – сказал король Мадель, пытаясь выпутать рыбину из длинной бороды». – Казалось, будто голос Тома раздается не в обыкновенной припортовой гостинице, а едва ли не эхом звучит под куполом огромного зала. Громко смеялась арфа над последней глупостью трех королей. – «Да, так, как мы и сказали», – провозгласил Орандер. И, скользя ногами, он с немалым всплеском уселся в грязь. «Так, как и должно было быть», – заявил Кадар, а сам, по локоть в воде, искал в реке свою корону. «Женщина совсем не знает, о чем говорит. Она дура!» – громко согласились с ним Мадель и Орандер. И при этих словах Мара решила, что с нее довольно. «Я им предоставила все возможности, коих они заслуживают, и даже больше», – пробормотала она. Сунув корону Кадара к себе в сумку, к первым двум, Мара забралась в свою повозку, причмокнула кобыле и поехала прямиком в свою деревню. И с тех пор как Мара рассказала там о случившемся, у жителей Хипа вообще нет никакого короля.

Струны Томовой арфы вновь проиграли основную тему королевской глупости, на сей раз возвысившись до крещендо, что куда больше прежнего походило на смех. Потом Том поклонился, широко взмахнув рукой, и едва не свалился со стола.

Слушатели смеялись и топали ногами; весьма вероятно, каждый слышал эту историю много раз и раньше, но сейчас они хотели еще. Сказку про Мару всегда и все принимали очень хорошо, единственным исключением были, пожалуй, короли.

Слезая со стола, Том опять чуть не упал и, двинувшись к сидевшему неподалеку Мэту, пошатывался сильнее, чем можно было объяснить негнущейся ногой. Небрежно положив арфу на стол, Том шлепнулся на табурет рядом со второй кружкой и окинул Мэта тусклым взглядом. Глаза, всегда зоркие, как у совы, теперь казались замутненными горем.

– Обыкновенный, – пробормотал Том. Его голос еще не утратил глубины, но уже не отражался от высокого свода. – В сто раз лучше звучит при декламации, а возвышенным слогом – в тысячу! Но им подавай обыкновенный стиль!.. – И, не сказав больше ни слова, он припал к вину.

Мэт не припоминал, чтобы Том хотя бы раз, окончив игру, не уложил арфу немедленно в твердый кожаный футляр. Он глазам своим не верил, глядя, как Том с жадностью выпивохи схватил кружку. Юноша с облегчением услышал жалобы менестреля на слушателей: Том всегда считал, что их уровень не настолько высок, как его собственное понимание мастерства. По крайней мере, в чем-то Том не изменился.

Тут вернулась девушка, в глазах – ни намека на смешинку.

– О Том! – промолвила она нежно и повернулась к Мэту. – Знай я, что он и есть тот самый друг, которого вы ждете, я бы даже за сто серебряных пенни не принесла вам вина для него.