– Итак, мы влипли?

– Может, ты что-нибудь придумаешь? – с надеждой спросила она.

Я досадливо фыркнула:

– Я командовала медицинским фрегатом. Тактика боя мне редко требовалась.

Сказать по правде, меня слегка оглушило. До сего дня мне удавалось избегать прямых боевых столкновений. Участвовала только в обороне против малых судов. И вот довелось командовать судном, уже сбившим военный корабль и сцепившимся с двумя другими. Я пришла в Дом Возврата, спасаясь от памяти минувшей войны, и тут же попала в очаг следующей. Я чувствовала на плечах груз тысячи безвестных жизней. Зависнув на глазах у флагмана Конгломерата в ожидании вываливающихся из гиперпространства чужих флотов, я с невыносимой ясностью сознавала, что мои поступки – сделай я неверный выбор – подожгут бикфордов шнур межвидовой войны, в сравнении с которой все ужасы войны Архипелаго покажутся пьяной дракой.

Но что-то надо было делать. «Хищники» пошли на все, чтобы заткнуть рты свидетелям с лайнера, и меня, без сомнения, ждала та же судьба. Я ударила костяшками пальцев по ладони. Нечего и думать, чтобы Мендерес допустил нас подать рапорт о случившемся. Как только удостоверится, что мы не солгали о судьбе Оны Судак и его сына, нам конец.

На экране вновь появилась аватара «Злой Собаки».

– Принимаю передачу с Мозга, – уведомила она.

– От наших?

– Нет, в открытый эфир идет сигнал от некой Оны Судак, гражданки Конгломерата.

– Выведи на монитор.

– Есть-есть!

Экран, осветившись, показал немолодую женщину с коротко остриженными седыми волосами. На ней был изолирующий скафандр. Щеки запали, вокруг глаз темные круги – признак истощения.

– …пока невредима, – говорила она.

– «Праведный гнев» отвечает, – сказала «Злая Собака».

– Подслушать можно?

– Конечно.

Раздалось резкое шипение помех, и я услышала голос Мендереса:

– Мне остается только извиниться, мэм. «Фенрир» не мог знать, что вы на борту. Я, как только услышал, бросился сюда. Рисковать, посылая сообщение, я не мог, и хорошо, что успел вовремя.

– Спасибо, Якоб.