Казим смотрел себе на ноги. Мир, описанный капитаном, был совсем не таким, каким он его себе представлял. В нем не было правителей, ведомых высшей целью и благородными намерениями. А вот тому, что юноша увидел за время марша, этот мир вполне соответствовал. Он был грязным, неприглядным, жестоким и бессмысленным.

– Кто ты, Джамиль? – спросил он. – Откуда ты все это знаешь?

– Я – просто человек амтехской веры, Цыпленочек. Я жил во многих местах, зарабатывая себе на жизнь мечом и умом. В армии могола служить удобно, и я делаю это уже не в первый раз. Просто знай, что мои повелители желают тебе добра. – Он поднял взгляд на звезды. – Поспите. Мы встанем до рассвета и будем ехать весь день.

– Мы поедем днем? – удивился Казим.

– Именно. На самом деле это наиболее безопасное время для того, чтобы путешествовать, ведь ингаширцы днем отдыхают.

Они встали на рассвете. Прекрасное и далекое солнце заливало небо на востоке красно-золотым светом. Не было ни ветра, ни облаков. Воздух был сухим и чистым. Они держались низин. Иногда Джамиль уезжал вперед на разведку, но они не видели ничего, что указывало бы на присутствие кочевников, даже на месте резни, где сотни шакалов и стервятников дрались за непогребенные тела. Ближе к полудню они обмотали лошадям копыта. Ни в этот, ни на следующий день ингаширцы так и не показались, а на третьи сутки Джамиль снял с лошадиных копыт обмотки и позволил им ехать рысью. Обхватив Джая за грудь, девушка прижималась к его спине, но за все время так и не произнесла ни слова, лишь однажды взвизгнув, когда они впервые перешли на рысь.

Казим начал видеть признаки жизни, которые не замечал, шагая среди тысяч других рекрутов: следы змей на песке, тонкую паутину между камнями. Над головами у них пролетали крошечные птички, которые ловили мух, тучами носившихся в воздухе.

Молились они, включая Джамиля, по пять раз в день. Гарун читал священные тексты по памяти. Девчонка молча за ними наблюдала, не отрывая глаз от Джая. В один день, когда они готовились к полуденному сну, Джамиль шепнул что-то Джаю на ухо, и они установили для нее палатку с красными лентами. Девушка не хотела отходить от Джая и успокоилась лишь тогда, когда он расстелил свое одеяло у входа в ее палатку, чтобы она могла его видеть. Джай планировал жениться на одной из пустоголовых болтушек с Аруна-Нагарского рынка, а об этой не отходившей от него ни на шаг девчонке он заботился так, словно она была его младшей сестрой. «Полагаю, твоя жизнь тоже складывается не так, как ты планировал», – подумал Казим.