– У меня нет ответа на этот вопрос, брат. Мой разум говорит мне, что мы должны вернуться на юг и требовать справедливого воздаяния за эти ужасающие потери. Отправить через враждебную пустыню больше трех тысяч человек, полуголодных, плохо экипированных и невооруженных, лишь для того, чтобы их перебили кочевники? Немыслимо! Почему не была обеспечена безопасность? Где были командиры? Почему нас не вооружили и не подготовили в Лакхе, прежде чем отправлять сюда? Почему столько наших братьев полегло столь бессмысленно? – В смятении он зло тыкал в землю ножом, словно изливая печаль и гнев в песок. – Ингаширцы проследуют путем, по которому мы прошли. И у нас нет припасов для того, чтобы вернуться. Прошлой ночью я услышал, как солдаты говорили, что в шести днях пути к северу отсюда есть оазис. Возможно, мы сможем найти его? Я знаю одно: Ахм сохранил жизни нам троим. – Он взглянул на девушку. – Возможно, даже четверым, быть может, только нам, и никому больше. Если вы когда-либо сомневались, то отбросьте свои сомнения. Ахм с нами, и Он поведет нас.
Казим взглянул на Джая, неловко обнимавшего нежную лакхскую девушку с большими, влажными глазами. Она не была создана для пустыни и опасностей. Девушка прижималась к Джаю так, словно тот был ее личным мессией.
– Я хочу домой, – жалко произнес Джай.
Казим глубоко вздохнул:
– Как и я, брат. Но я отправился спасать Рамиту от демона-феранга. И если Ахм со мной, я ее не подведу.
Над каменистой лощиной разнесся сухой смешок, и Казим вскочил на ноги. Он оглядывался во все стороны, держа наизготовку свою новую саблю.
Темный камень на краю лощины встал, превратившись в Джамиля.
– О каком «демоне» ты говоришь, Казим Макани?
Клинок капитана лежал в ножнах. Он двигался легко, без намека на раны, полученные им утром.
– Держись от нас подальше!
– Тише, парень. Хочешь, чтобы ингаширцы тебя услышали? – Джамиль подошел ближе, демонстрируя пустые руки. – Видишь, я пришел с миром. Я здесь, чтобы помочь вам.
Казим шагнул вперед:
– Лжец! Ты здесь лишь затем, чтобы забрать нашу воду и эту девчонку. Она сейчас и говорить-то не может, ты, кусок дерьма!
Джамиль остановился:
– Ты обвиняешь меня в том, чего я не совершал, парень. Я не причинял вреда этой девушке. Я нашел ее такой на второй день перехода через пустыню. Какие-то мерзавцы тайком прихватили ее с собой для развлечений. И я защищал ее с того самого момента. Красть я тоже ничего не собираюсь. Можешь мне не верить, но я присматривал за вами. Кто, как ты думаешь, давал Джаю воду во время марша? Кто предупреждал самых скверных рекрутов, чтобы они к вам не лезли? Кто заботился о том, чтобы у вас во время марша всегда была еда? Я опекал вас еще до нашей встречи.