Без стелса их с удовольствием собьют, даже если примут за дроны или управляемые снаряды. Но благодаря эффективному охлаждению двигатель выделял за пределы кокона не больше тепла, чем летящий ворон, а шумел не больше, чем шмель.

Взлет был произведен на винтовой тяге. В опасной зоне при попутном ветре полет станет планирующим с минимальным задействованием винтов. Как у Бэтмена. Ветер в это время суток, скорее всего, будет дуть в нужном направлении. Нельзя дать гадам заметить их в инфракрасном диапазоне. Может, летунов и не идентифицируют как десант, но уничтожат, даже не узнав, что это там такое с крыльями, но не похожее на альбатросов.

Вскоре бойцы заняли свой эшелон, и набор высоты прекратился. Темные облака были теперь не только сверху, но и под ногами, словно плывущие острова.

Так они и летели, вроде крохотных самолетов, – сбывшаяся мечта Икара.

«Если поймете, что раскрыты, – то есть если по вам начнут долбить прицельно, – врубайте форсаж и с максимальным ускорением гоните к цели!» – написал им Ортега в задании, ссылаясь на слова техников.

С помощью своего мини-радара Рихтер контролировал полет группы, видя всех в виде зеленых точек на карте. И в реальном пространстве они тоже были для него подсвечены, так что не спутаешь.

Летуны хранили полное радиомолчание. По правде говоря, рации с активной антенной были только у Макса и еще четверых. Только они могли слышать, что творится в эфире, и общаться в нем, но имели строжайший приказ соблюдать тишину. Остальные могли только принимать сигнал.

Рихтер включил четырехкратное увеличение в оптике. Земля внизу, расчерченная как шахматное поле (поле боя!), несла на себе ясно заметные оспины войны. Если Канкун, пока к нему не приглядишься, выглядел как мирный город, то с высоты птичьего полета Мехико уже напоминал Кабул, Багдад или Дамаск времен войн прошлого. Усиленный «линзами» взгляд отмечал места пожаров, баррикады, просто заторы брошенных и сгоревших машин… и границы между обеспеченными и бедными районами. В первых было еще темнее, чем во вторых. Интересно, сколько сотен тысяч людей покинули город? Но Макс не мог себя заставить очень уж жалеть классовых антагонистов. Многие из них были бенефициарами политики Мануэля – получали свои прибыли, выполняя подряды этого государства. И вряд ли работа «эскадронов смерти» вызывала у них много нареканий. Бывали ли исключения? Они всегда есть, но от них ничего не зависит.

Пока отряд ехал сюда, Рихтер видел людей, которые тянулись в обратном направлении. Из пригородов в город, в многоэтажные районы. Оптимисты, конечно. Не рановато ли возвращаться?