– Почему же никто раньше не ощущал подобного? Почему понадобился Каин-Везунчик?

Охотник сел у затухающего костерка, подкинул парочку щепок. Нужды в этом особой не имелось – теплая ночь сверкающим, расшитым золотом и драгоценными каменьями балдахином уютно окутывала их со всех сторон. Человек достал из кармана трубочку, набил ее сушеной травой, прикурил тлеющей головешкой.

– Многие вещи не имеют начала, – дымок срывался с губ Охотника и, казалось, овеществленные слова возносятся к небу причудливыми облачками. – Начала могут требовать лишь устоявшиеся правила нашего языка, но для природы следование синтаксису вовсе не обязательно. Большой Взрыв, зарождение жизни, гоминид, Адам и Ева – правила мифологического, научного синтаксиса, предельные факты и структуры мышления, которым мы склонны предавать абсолютное значение. Почему Каин? Почему не Авель? Случайность – вот темнота нашего принципиального непонимания. Не потому что мы чего-то еще не знаем, а потому что это противоречит самому принципу знания. Можно лишь принимать данный факт, либо не принимать.

Стажер осторожно нащупал еще теплый ствол карабина и, стараясь не шевелиться, попытался подтянуть оружие поближе. Пальцы скользили по металлокерамике. Стажер передвинулся, сделав вид, что отхлебывает кофе из чашки. Воздух напитал напиток странным ароматом. Гроздья звезд отражались в тонкой пленке эфирных масел.

– Когда-то в здешних джунглях водилось презабавное существо, – продолжил Охотник. – Прямоходящее двуногое, без перьев и с большой головой. Этакая местная реплика человека разумного за крошечным исключение – по уверениям ученых совершенно безмозглая. Понимаешь? Практически анатомический двойник человека, вот только мозгов ни на грош. Охоту на него, естественно, разрешили. Потом в джунглях нашли нечто, весьма смахивающее на древние развалины. Разразился скандал, кто-то даже покончил с собой, так как решил, что этот псевдо-человек вовсе и не псевдо. Ошибка ученых, где не бывает… Впрочем, это уже не важно.

– А что важно? – спросил стажер, крепко сжимая цевье карабина.

– Важно то, что каждый охотник захотел иметь дома чучело животного, внешне ничем не отличимого от человека.

Охотник замолчал, посасывая трубочку. Золотистый дымок закручивался еще более причудливыми вензелями, фестонами, словно невидимый паучок вил тончайшую паутину в безнадежной попытке дотянуть ее до звезд. Стажер пошевелился, разминая затекшую спину, приложился к чашке, в которой по странному совпадению отражались рубиновые звезды-близнецы – “Змеиный глаз”, невзначай тронул кнопку активатора. Охотничий карабин, отлаженный до совершенства, ни малейшим звуком не нарушил тишину ночи.