– ПОВЕРНИ ОБРАТНО, ОБРАТНО, ОБРАТНО! – визжит Оливия и бьет кулаками по ветровому стеклу. Под ударами ее усиленного титаном кулака по стеклу, подобно паутине, начинают расползаться трещины.
Нужно съехать с дороги, найти какое-то место, где Оливию можно будет изолировать. Впереди показывается знак следующего поворота, до него еще несколько метров. Шестой крепче сжимает руль, медленно сбрасывает скорость до тридцати пяти, тридцати, двадцати пяти миль в час. Он набирает в легкие побольше воздуха и смотрит на Оливию, надеясь, что она каким-то образом сумеет прийти в себя…
Но Оливия на него не смотрит. Она скребется в дверь, и Шестой кричит:
– Нет!
Поздно. Пальцы Оливии смыкаются на дверной ручке и надавливают. Дверь щелкает, распахивается, а в следующую секунду на пассажирском сиденье уже никого нет. Оливия Парк, самая умная и хладнокровная женщина из всех, что Шестой когда-либо встречал, которая всегда держала себя в руках, оставалась спокойной и собранной в любой ситуации, ни при каких обстоятельствах не теряла над собой контроль, сейчас катится по шоссе – темный клубок из рук и ног. Шестой резко тормозит, отстегивает ремень безопасности. Свет чужих фар отражается в зеркале заднего вида, ослепляя Шестого, машина позади тоже резко тормозит и яростно бибикает. Не обращая внимания на крики водителя этой машины, Шестой выскакивает из автомобиля и бежит обратно, к тому месту, где выпрыгнула Оливия. Но на шоссе нет искореженного тела, и, подняв глаза, он ее видит: ее силуэт мелькает вдали в свете фар проезжающих по дороге машин. Она мчится как сумасшедшая, волосы развеваются за спиной, рот оскален в безумной улыбке – Оливия несется навстречу бушующему шторму.
* * *
Марджори откидывает с глаз прядь седеющих волос и смотрит на море зрителей: все они замерли и внимательно ловят пульс. Секунду назад она, наверное, уже в сотый раз втолковывала своим сыновьям-близнецам, что больше ни за что не повезет их на фестиваль, что немедленно вытащит их из этого зала за уши, если они не перестанут лупить друг друга по лицу «умными» надувными шариками. Глядя на своих детей, Марджори с горечью думала, что ничего этого не случилось бы, если бы они просто завели пару кошек. Однако назойливые звуки ударов, так действовавшие ей на нервы, вдруг прекратились, и горечь тоже исчезла. Теперь, глядя по сторонам, Марджори испытывает бесконечную радость и довольство, гадает, кто это включил розовый свет, в котором все выглядит таким