Взвизгнув, Алиса ударила его кулачками в грудь, и Гэбриэл, смеясь, накрыл её губы долгим поцелуем. Она его слишком сильно любила, чтобы сопротивляться!

В эти же самые минуты, понятия не имея ещё о происходящем, Амалия хвастала своему мужу, что уже почти добилась своего, и разрыв помолвки – дело ближайших часов.

– С чего это ты взяла? – Лениво поинтересовался тот.

– Они поссорились!

– Дурочка. – Снисходительно усмехнулся испанец. – Это, как раз, доказательство того, что они без ума друг от друга.

– Глупости! – Дёрнула плечами Амалия. – Разве?!

– Ты что, в самом деле никогда не любила? – Искренне изумился дон Хуан Фернандо. – тебе неведома страсть?! Побресита! Бедняжка!

– Зачем мне этот геморрой? – С чувством собственного превосходства возразила Амалия. – Страсти! Чушь! Я никогда не верила в страсть, которую нельзя контролировать рассудком. Это выдумки поэтов и вагантов. Только последние честнее. Хлоринг не похож на слюнявого дурачка вроде Абеляра с его Элоизой, или на прочих беспородных виршеплётов, лижущих руки и попы богатым дамам, рассказывая им о своей неземной любви и подхватывая их подачки!

– Да… – Задумчиво протянул испанец. – На такого он не похож… Его страсть всерьёз, Амалия. Отступись, оставь его в покое. Переключись на герцога, сделаем своё дело и уедем к чертям с этого холодного острова с его быдлом и комарьём.

– Успокойся. Всё мы успеем. Всё получится! Отступиться в полшага от победы?! Никогда!!!

Утром Мария проснулась от того, что ребёнок начал шевелиться. Открыла глаза, повернула голову, увидела заполненное светом окно, завешанное кружевной белой занавеской, и радостно улыбнулась: всё было настоящее! Её комната, полная невероятно красивых и удивительных вещей, пение птиц за окном… Мария села, придерживая живот. Не нужно подвергаться унизительным процедурам, стоять на коленях, слышать глумливые издевательства Доктора… Это больше не имеет власти над ней… больше не имеет!.. Гэбриэл так подробно ей всё объяснил, что Мария уверенно умылась, оделась и заплела волосы. Выходить было страшно, без поддержки Гэбриэла она ощущала себя одинокой и беспомощной, но девушка хотела этого. Хотела быть сильной, как говорил ей Гэбриэл, хотела победить проклятые Сады Мечты… Вот только набраться духа, и…

В дверь постучали, и Мария вся содрогнулась так, что стало жутко и холодно, обхватила себя руками. Сказала немеющими губами:

– Войдите… – И глаза её расширились, а рот сам собою приоткрылся: вошёл Ганс, и в руках его был огромный букет цветов. Крупные белые ромашки, алые маки, лиловые колокольчики, синий цикорий, жёлтые донники… От букета пахло мёдом и свежестью. Мария встала, не зная, что делать. Ганс улыбнулся, протягивая ей цветы, и Мария застенчиво, чуть дрогнув губами, улыбнулась ему в ответ. Взяла цветы, и Ганс налил в вазу воду и знаком предложил Марии поставить в неё букет. Она рискнула: отвернулась от него, пристроила цветы на подоконник. Погладила их, прошептала: