— Как?! А драгоценности графини?

— Их было не настолько много, чтобы я не сумел их спустить в карты длиннорукому Жерару, который в игре не человек, а бес… Кстати, дело не только в моем печальном безденежье, но и в том, что я не люблю людей, руки которых обагрены кровью. Воровство, согласитесь, в какой-то мере искусство, особенно когда крадешь у тех, у кого все равно не убудет.

— Сомнительная философия.

— Хотя и достойная уважения… Но разбой и убийство — смертный грех, поэтому я предпочитаю не брать в руки оружия.

— Кстати, о руках. Как ты умудрился свалить того громилу?

— Ну, это лучше показать. Я по дороге видел одну штуку. Подождите, мой друг.

Он вскоре появился. На его ладони лежала обыкновенная лошадиная подкова. Он взял ее двумя руками, напрягся. К моему изумлению, я увидел, что подкова сгибается. Генри отбросил ее в сторону.

— Господь наделил меня не только чуткими, но и чрезвычайно сильными пальцами. Но вернемся к нашим делам. Роберто обязательно перевернет весь город и рано или поздно найдет вас. Рекомендую поступить так же, как я. А я намерен ни на миг не задерживаться здесь. Чем дальше вы будете в ближайшее время от Сарагосы, тем больше возможностей того, что в будущем я сумею вам поведать еще какие-нибудь тайны из жизни моей дружной семьи.

— Ты прав, и мы последуем твоему совету.

— Кроме того, если меня не обманывают предчувствия, вам грозит нешуточная опасность еще с одной стороны.

— Какой?

Последовавшие объяснения показались мне абсурдными фантазиями.

— Не верится.

— Ну, смотрите! — пожал плечами Генри. — Вы еще попомните мои слова.

Тут мы расстались… А вскоре лошади уносили меня и Винера прочь от Сарагосы.

* * *

Мы пробирались окольными путями, так как король ночной Сарагосы Роберто уже наверняка через своих ночных крыс установил мою личность, и мог проявить расторопность, организовать засады на дорогах.

Через несколько дней мы решили, что достаточно удалились от тех мест, где до нас могла бы дотянуться длинная рука Красного Роберто. Наше путешествие снова вошло в спокойное русло. Дни мерно, как река, струились за днями, солнце падало за горизонт и поднималось снова, а мы все двигались вперед.

К югу климат становился жарче, а расстояния между населенными пунктами все больше. Постелью нам чаще служила земля. Мы предпочитали двигаться утром и вечерами, поскольку дневные часы жгло как в печке. Это время в Испании называют сиестой, когда никто не работает, люди нежатся в тени у фонтанов, не вылезая на солнце и не рискуя получить солнечный удар.

В тот вечер нам повезло Мы добрались до очередного постоялого двора, которого уж по счету на нашем пути. Мрачное двухэтажное здание стояло у подножия горы. Сгорбленный под тяжестью лет хозяин с тремя сыновьями обслуживал свое хозяйство. Он не особенно процветал, поскольку не так уж много путников заглядывали к нему на огонек. Старик сразу сообразил, что у нас водятся деньги, потому был готов целовать землю у наших ног.