– Теперь, имея необходимые методы и аппаратуру, – продолжал объяснять Карнсбик, – один человек способен делать работу, на которую прежде требовалось десять человек! Двадцать человек!
Веруниса с энтузиазмом закивала, потом спохватилась, что у нее может съехать парик, нервно попыталась придержать его и едва не сбила с себя шляпку. Она все еще не вполне привыкла ко всем этим головным уборам. И к платью тоже. Похоже, если бы она вылезла из этой чертовой штуковины, та продолжала бы стоять сама по себе! Однако портниха заверила ее, что сейчас такое носят все прогрессивные дамы. Теперь она еле могла дышать, повернуться или двинуть рукой, зато словно по мановению волшебной палочки приобрела весьма внушительный бюст. Ее мать любила повторять, что бюст выигрывает половину сражения. Веруниса всегда хотела спросить у нее, что выигрывает вторую половину, но так и не набралась храбрости.
– Я твердо убежден, что вот это мое последнее изобретение… – Карнсбик повел рукой в направлении своей пыхающей дымом машины царственным жестом великого актера, стоящего на сцене. Какой могучий человек, с этими сильными руками! И такой
Веруниса бурно зааплодировала, насколько ей позволил ее корсет. Можно было буквально видеть, как будущее рождается в этой поездке механической повозки из Адуи. Все эти трубы, краны, бесконечное строительство, бесконечное созидание, бесконечные возможности!
– Больше мы туда не вернемся! – прокричал Карнсбик. – Это я вам обещаю!
Веруниса снова захлопала. Ей уже было больно, но она не обращала внимания. Больше мы туда не вернемся. Ни к ее удушающему браку, ни в ее удушливый дом в провинции, ни к душным разговорам на деревенских собраниях. Ее муж был мертв, и все деньги теперь принадлежали ей, и она была готова наконец купить себе достойную жизнь, мать ее растак! Она покраснела, потом вспомнила, что не произнесла этого вслух, а только подумала. Разве это преступление? В конце концов, ее окружает новый мир, и она может думать все, что ей нравится. А может быть, даже и говорить все, что ей нравится?
– Мать ее растак, – прошептала Веруниса, ощущая, как румянец заливает ее лицо до корней волос. Все-таки напрасно она не взяла с собой веера!
Молодой король улыбнулся. Такой беззаботный, такой учтивый, с такими симпатичными глянцевитыми локонами! Его золотой венец поблескивал на солнце. Настоящее воплощение духа времени!