— Что за карета, Ян? И где Тласолтеотль? Где сумки? — в моей голове оставалось слишком много вопросов даже после такой подробной истории.

— Все в карете. А откуда она — держи.

Из кучи тканей вылезла рука южанина. Он протягивал конверт. Я с некоторым сомнением посмотрел на покрасневший нос — единственное, что не было закрыто одеялом и защитными очками — и принял письмо. На нем было аккуратно выведено: «Демону». Мне показалось, что писали кровью. Я даже не мог объяснить, почему. Может, все дело в том, что чернила обычно гуще, а тут надпись чуточку потекла, хоть и быстро высохла.

— Они моего имени не знают, что ли?

— Без понятия, — флегматично отозвался южанин, продолжая вести коней по дороге.

На печати красовался перевернутый крест. Усмехнувшись, я разодрал конверт и достал письмо, выкинув обрывки куда-то на дорогу.

«Демон,

я знаю, что не в праве тебя обременять собственными проблемами, но ситуация того требует, и я надеюсь, что ты отнесешься со всем возможным пониманием к положению, в котором окажешься по пробуждению. Отправив к тебе человека, я надеюсь, что он не подведет и не умрет по дороге, все же, его миссия тоже оказалась достаточно сложной. Карета, на которой ты сейчас должен находиться или у которой ты сейчас должен находиться, принадлежит мне. Но я готова подарить тебе ее вместе с лошадьми, если ты справишься с тем, кто в ней живет. Это не должно быть очень сложно. Я всего лишь прошу: подари ей спокойную смерть. Защити мою мать от опасностей и доведи ее до конца существования, которого осталось ждать недолго. Может, я излишне сентиментальна, но я не вправе отрекаться от собственной родительницы лишь потому, что имею детей, о которых должна заботиться. И все же, моих сил недостаточно. Я сама слаба, и чада мои не окрепли. Дочери не созрели, а сыны не возмужали достаточно, чтобы я могла заботиться о той, кто меня кормил всю мою юность. Потому прошу тебя, демон, умоляю — не будь равнодушен к моей просьбе и моей ситуации, помоги довести мать до смерти. Когда она упокоится, я завещаю тебе лошадей, карету и все, что в ней и вместе с ней. Считаю, это достойная и нужная тебе награда, ведь видела, что у тебя трудность с перемещением во время твоих странствий. Твой человек так же сказал, что ты хочешь двигаться на юг — поверь мне, у тебя не будет проблем с перевозкой кареты через море. Я оставила внутри достаточно денег, чтобы ты мог купить место на барже. Это может показаться тебе излишней расточительностью, но не переживай: я готова на многое ради своей любимой мамы. Если ты еще читаешь это письмо и рука твоя не тянется к лезвию, чтобы убить мою мать и поскорее завладеть подаренными мною вещами, то хочу предупредить о нескольких сложностях, связанных с содержанием того, кого я тебе вверила. У нее нет клыков, почтенный возраст лишил ее этой роскоши. Но в карете есть небольшая фарфоровая чашка. Двух порций, а может, и трех, если будешь щедр, хватит, чтобы моя мать была сыта в этот день. Только знай: ни за что не давай ей кровь одного существа более одного раза. Это значит, что для того, чтобы накормить мою мать и не убить ее раньше времени, тебе придется собрать кровь с двух, а может, и с трех разных людей. Неважно, как ты это сделаешь. Главное, чтобы чашка была полна, и люди эти не были кровными родственниками. И да, постарайся не потерять и не разбить емкость — моя мать отказывается пить из чего-либо, что не является этой чашкой. Еще, ей нельзя выходить днем из кареты. Транспорт не зря черен, как ночь, а стекла не зря не пропускают лучей света. Мою мать убьет даже самая ничтожная капля солнца. По ночам выводи ее, пожалуйста, на небольшую прогулку. Она вряд ли уйдет далеко от кареты, слишком привыкла жить в ней. Но на всякий случай, сади ее на цепь. Моя мать слабоумна, повинуется инстинктам, и в то же время она слишком быстра для тебя. Чтобы не потерять ее, сковывай шею перед прогулкой. Не переживай, это не жестокость, моя мать уже не чувствует боли и не может осознавать свободу или ее отсутствие. И последнее: моей матери нужно справлять малую нужду, ее организм не усваивает кровь так, как когда-то. Не удивляйся. И помни о ее почтенном возрасте, когда она начнет делать что-то странное. Не испытывай обиды ни на меня, ни на нее — каждого из нас ждет такое, если доживем до ее возраста. Кроме тебя, демон, конечно же. На этом все. Хотя, конечно же, ты можешь обнаружить еще множество диковинных вещей, к которым я просто привыкла и которых я не замечаю. Будь терпелив, добр и внимателен…