— Этого точно не знаю. Но демона в себе я осознал только недавно. Может, на то были причины.

— О чем ты? Разве ты не помнишь свою жизнь… демоном?

— Воспоминания запечатаны в том куске души, который еще не пробудился.

— Странно это все. Так у тебя есть культ? Что ты за демон? Эти летающие мечи — твоя Сила, о которой говорили те вампиры? — спрашивал Ян, а я понимал, что мне все больше и больше хочется замолчать.

— Для чего ты все это спрашиваешь, Ян? — я плохо скрывал свое раздражение, может, поэтому южанин замолчал, даже ничего не ответив.

Мы ехали в тишине. Кони двигались беззвучно, только снег скрипел под колесами да ветер завывал у воротника. Я невольно закутался плотнее. Ян небрежным движением кинул на меня кусок одеяла. Только тот лег самым краешком, большая часть осталась провисать между нами. Я брезгливо покосился на этот кусок ткани, висящий между мной и мужелюбцем.

— Я знаю, что неприятен тебе, но если хочешь согреться, то садись ближе. Мужчину может согревать не только женщина, но и друг, — буркнул Ян, не отрывая взгляда от дороги.

— Мне не холодно, — ответил я, оставаясь сидеть на прежнем месте, чувствуя на коленях обледенелый кусок одеяла. Забирать его южанин не стал.

— А можно спросить? Не про тебя, а просто…

— Давай.

— Почему ты запретил мне произносить твое имя полностью? И Алиса тоже. Я как-то не так его выговариваю?..

— У южан более мягкое произношение. Это коверкает мое имя. Ты говоришь — Тшортан. Так что лучше уж просто Тшо.

— Я как-то даже и не заметил… Я всегда буквы так выговариваю?

— Почти. Но я не слишком обращаю внимание. Мне по большей части плевать.

— Тогда почему мне нельзя говорить твое имя, если тебе плевать?

— Ко мне слишком многие обращаются по полному имени. Пусть будет хотя бы несколько исключений.

Ян тихо выдохнул. И добавил.

— А еще, ты во время сна не дышишь совсем.

— Понятно.

— И моргаешь очень редко.