— Звучит интересно, — кивнула валькирия. — Но, к сожалению, я мало что из этого поняла. Уж не серчай, вампир, с рождения я была в Заповеднике. О вашем мире знаю только с рассказов матери. Но… здесь красиво. Только холодно очень.

— А что, у вас дома не бывает зимы? И снега?

Ян сидел рядом со мной в кресле, потягивая чай и отпаривая ноги в ведре с горячей водой. А хозяин — сидел где-то за нашими спинами, будто невзначай решив почистить свое ружье.

— Нет, у нас было тепло, так же, как тепло во Фолькванге, обители нашей богини, — валькирия замолчала, отдаваясь воспоминаниям. Но долго заминка не продлилась. — А недавно… начались сильные морозы. Многие дети из нашей деревни погибли. Тепло Фрейи не смогло спасти их, — валькирия говорила с таким искренним сожалением, что мне и самому стало жаль, что зима пришла в их дом так неожиданно.

— А скажи… Каково было там — в Заповеднике? — я внимательно смотрел на девушку, пытаясь понять, не задеваю ли запретную тему. — Я мало что знаю о судьбе тех разумных существ, которых… заточили.

— Мы не были заточены. Мы поддерживали барьер. Во всяком случае, так говорила мама, — валькирия некоторое время помялась. — Она говорила, что для Заповедника нужны силы и снаружи, и внутри. Я плохо понимаю, что это значит. Когда-то для меня мир был лишь среди деревьев, а за ними… вечный мрак.

— Вот оно как, — я почесал подбородок и недовольно поморщился, наткнувшись на многодневную щетину. — Значит, когда ты подходила к краю Заповедника — за деревьями ты не видела ничего?

— Истинно так. Хотя заходить так далеко от дома случалось редко. Под деревьями было много опасностей. Столь же страшных и жестоких, что и Хильдсвини, бывший таким до тех пор, пока Фрейя не приручила его своей любовью.

— Вы жили на деревьях, правильно понимаю? — спросил я, пытаясь не углубляться в историю богини валькирий.

— Да. Большие деревянные дома среди веток. Мне всегда особенно нравилась наша деревня. Непохожая на другие. К примеру, у кентавров все выглядело…

— Как конюшни, — с усмешкой закончил я.

— Не знаю этого слова. Но может ты и прав, вампир.

— А скажи. Ты вроде жаловалась, что давно с такими, как я, не говорила? В Лесах… Заповеднике были и вампиры тоже?

— Мало. И они скрывались ото всех. И… были уродливее тебя. В вашем мире все вампиры такие… красивые?

— Многие, — рассмеялся я. — Это зависит от наших родителей, думаю. И от того, чью кровь мы пьем, конечно же.

Я помнил, что в лице Алисы, после того, как она некоторое время питалась трупами — слугами Некрос, произошли изменения. Они быстро исчезли, когда сестра перешла на нормальную кровь. Но все же.