Она его услышала. Её плечи опустились, расслабились. Она посмотрела себе под ноги, медленно, как-то задумчиво пошевелила ступнёй.

В животе у Кеорта словно образовался большой кусок льда.

– Не двигайся! Я иду к тебе! – Он пошёл вперёд.

Перед самым началом грунта его ноги приросли к асфальту. Впереди была смерть. Стоит только наступить не туда. Один неверный шаг – взрыв и гибель. Морин впереди глядела на свою ногу, будто пыталась со всех сторон рассмотреть большой мужской ботинок.

Кеорт глубоко вдохнул и сошёл с асфальта на минное поле.

…Руки достают из мешка толстый тяжёлый диск, осторожно опускают его в вырытое углубление в земле. Диск небольшой, он почти идеально ложится в углубление. Руки засыпают диск землёй. Где именно это было?

Каждый шаг мог оказаться последним. Нужно ступать точно туда, куда ступала она. Если только он не разглядит её следы в грязи, если ошибётся…

«Как это будет нелепо – подорваться на минах, которые сам же заложил. Надо вспомнить – теперь это надо уже не кому-то, а мне».

Вот здесь. Это было здесь. Здесь зарыта мина из брезентового мешка. Теперь нужно выбрать место для следующего шага.

В грязи смазанный след от рубчатой подошвы большого мужского ботинка.

Она совсем близко. Нужно сделать всего два шага.

Один след хорошо виден. А где второй?

Второго следа нет. Или она сделала очень широкий шаг, или след просто не видно в мокрой грязи. Кеорт бегает глазами по земле, пытаясь то ли увидеть, то ли вспомнить.

«Где я зарыл эти чёртовы мины?!»

Морин стоит к нему спиной, её лица не видно. Она едва заметно дрожит. Мокрые волосы прилипли к шее, кожа покрыта испариной.

Он делает последний шаг наугад. Ничего не происходит. Он чувствует, как по виску катится крупный пот.

– Я здесь. Успокойся.

– Не надо было приходить.

Её глаза круглые, огромные. В них обречённость, смертный ужас и что-то ещё.

– Я пришёл. Захочешь… уйти – убьёшь нас обоих.