Швы шли через его виски, скулы, по линии подбородка, у кромки волос – кривые, в чёрной запёкшейся крови. Похоже было, будто старое лицо ему срезали, а потом грубо пришили новое. Белёсый лик ничего не выражал. Человек двигался к Кеорту какими-то противоестественными рывками: только что он был в десяти шагах – и вот он уже рядом. Онемев, Кеорт обречённо ждал, когда человек приблизится.

Человек остановился перед Кеортом, поглядел на него. Мотнул головой, приказывая идти за ним. Теми же неестественными рывками двинулся к двери, ведущей с крыши. Кеорт встал и пошёл за человеком.

На лестнице было темно. Кеорт следовал за человеком вниз по лестнице, не думая, куда они идут.

«Так нужно. Достаточно уже обманывать себя. Хватит рваться куда-то. Нужно просто идти вниз».

Ступеньки мелькали перед глазами бесконечной вереницей. Запахло сыростью и мокрым железом. Минус третий этаж «Энигмы» был затоплен, как и раньше, но человек продолжал спускаться; он вступил в тёмную воду, не потревожив плавающую на поверхности пыль. Кеорт отмерял ступеньку за ступенькой, чувствуя подвальный холод.

Человек продолжал шагать – там, в глубине, он спускался всё ниже. Кеорт тоже не остановится; застоявшаяся вода сомкнётся над его головой, и он погрузится во мрак, опустится на самое дно, и там, во мраке, вопросов уже не будет. Останутся лишь видения, но они уже не будут мучить так сильно, он станет просто проживать их, касаться их и отпускать, и не спутает уже видения с реальностью. Реальность для него перестанет существовать.

– Куда ты идёшь?

«На дно. Куда же ещё? Там лежат их скелеты, останки всех тех, кем я был. Моё место среди них».

– Кеорт? Что с тобой?

Этот голос, низкий от сигарет – он кажется знакомым. Ещё одно призрачное воспоминание? Если так, то оно приятно, в отличие от других.

– Постой. Посмотри на меня.

Её зовут… нужно вспомнить.

– Кеорт!

Морин. Да, так зовут это воспоминание.

– Да постой!

Нужно идти. На дне – единственный дом, какой у него может быть. Другого он не помнит.

– Постой. Пожалуйста.

Она взяла его за руку. Не стала трясти, причиняя боль. Её ладонь была тёплой и мягкой.

– Посмотри на меня. С тобой что-то не так.

«Какая она красивая. Она настоящая?»