– Да вот старшина за бадягой послал…

– А что с голосом? – недоверчиво спросил мой невидимый собеседник.

– Михеич кирпичом попал, когда я возвращался. За кота принял. Губы распухли, едва шевелятся.

– Ебена ж мать, – поразился человек. – Подожди, открою.

Плотная, невысокая амазонка Маруся перехватила меч и решительно отодвинула меня.

Дверь открылась, и караульный мгновенно повис, насаженный на клинок, воткнутый под челюсть.

Я проскользнул мимо дергающегося трупа внутрь. Пара «кошек» последовала за мной. Но их участие не понадобилось. Четверку охранников, которые бражничали и резались в карты, я расстрелял прямо за столом.

Все прошло тихо, лишь один из них успел вскочить и броситься к лестнице. Для него вышло только хуже. Пуля вошла охраннику в бок, и тот рухнул без чувств. Ранение было несмертельным.

После того как он пришел в себя, его подвергли короткому, но очень болезненному допросу. Пара воительниц заломила несчастному руки, вторая жестко зафиксировала ноги, предварительно спустив портки. Тут в дело вступила милая девушка Дарья, которая никак не участвовала в разборках с моими ребятами и выглядела как воспитанная в твердых традициях домостроя скромная девочка из посадов.

Чтобы разговорить охранника, она стала ковыряться в его ране своим маленьким прелестным пальчиком и тыкать мужика острым кончиком ножа в анус, яйца и член.

Свои действия она сопровождала угрозами и ругательствами, от которых завяли даже мои, привычные к брани, уши. Допрашиваемый недолго сопротивлялся и рассказал все.

Подтвердились самые мрачные предположения. Под бывшей Приказной избой была целая разветвленная сеть ходов и глубоких бункеров с многочисленной охраной. Где конкретно держали владимирских, «язык» не знал. Соваться в хитросплетение подземных лабиринтов вчетвером было глупо. Образовался небольшой перерывчик.

Амазонка, которая пытала пленника, предложила мне помочь человеку.

Чтобы не тратить пулю, я перевернул мужика на живот, несильно пнул сапогом в ухо, задрал голову и чиркнул лезвием по горлу. Я мог просто сломать ему шею, но вспомнил всех убитых суздальцами в прошлую зиму. Именно так они кончали наших после пыток.

«Кошки» глубокомысленно проследили за мучительной агонией пленника.

Через несколько минут подтянулись остальные. Мечи и руки амазонок были в крови. Меня поразили их глаза – бешеные и одновременно отстраненно-пустые, в которых медленно таяла чужая смерть.

Семен и Кастет на ходу вставляли снаряженные магазины в оружие. По их возбужденным и довольным лицам было ясно, что стрельбы были крайне результативными.