Я извернулся и без изысков треснул тетку прикладом винтореза в затылок. Вампирша рухнула как подкошенная, и тут на немертвую с некоторым запозданием подействовал противовампирский настой.

Для насосавшейся энергии живого человека твари он не был смертелен, однако упыршу выворачивало наизнанку. Изо рта немертвой обильно перла какая-то зеленая гадость, тетка свивалась в кольцо и с силой распрямлялась, точно раздавленный червяк.

«Добрая» Даша снова окатила вампиршу настойкой, и та затихла, лишь вытекающая слизь хрипела и булькала в такт слабому поверхностному дыханию нелюди.

Маруся тяжело поднялась, потирая отбитую грудь.

– Однако больно, – философски заметила она. – Лучше бы ты ее пристрелил.

– Пуля верней всего, – согласился я. – Хорошо, вы в брониках были. У меня раз пару отделений новичков такая тварь в одиночку порвала, пока я ее мечом не припорол.

– А чего не стрельнул? – удивилась амазонка.

– Патронов не было, – признался я. – Ничего не было. Ни еды, ни боеприпасов. Князюшка списал нас раньше времени.

– Вот как бывает, – заметила Маруся.

Мы связали пленников и, установив мину, поволокли их в разгромленную подземную тюрьму. Я тянул Григория, а сильная, плотная Маруся – его вяло дергающуюся пассию. Следом шла Дарья с отрубленной рукой вампирши и через каждый десяток шагов с холодной яростью непринужденно добавляла пленнице ногой в темечко, чтобы та не очухалась раньше времени.

Нижняя площадка была ярко освещена. Амазонки зажгли весь запас ламп и факелов. Девушки штрафной группы Катерины разгребали месиво из трупов, рубя головы всем подряд для уверенности в том, что никто больше не встанет. Кастет напряженно шарил стволом автомата, готовый открыть огонь в любое мгновение.

– Кастет, что случилось? – спросил я.

– Еще один поднялся, – машинально заметила Катерина, продолжая заниматься своим грязным делом.

– Командир… – обрадовался боец. – А я тебя не увидел, решил, что всё.

– А наверху чего стали палить как ненормальные?

– Там на втором уровне вентиляционная камера была. И три десятка охламонов, которые воздуходувку крутили. Когда я вертухаев положил, они хором кипеж подняли. То ли фуцаны ссученные, то ли хлебальники наши им круто не глянулись. На бучу балдохи подтянулись, шмалять стали.

– Кастет, волчара, опять запел по фене? – строго спросил я.

– Все, командир, завязываю. Кого приволок?

– Сладкая парочка. Князь Григорий и эта сучка.

– Это же вылитая Ганька, – поразилась Катерина, заглянув в лицо вампирше.