Суздальского князя скрутили и разрезали на нем одежду. Григорий вопил, словно испуганный поросенок. Мужчину подняли перед княжной. Князь без одежды выглядел жалко. Узкая и впалая грудная клетка, кривые, тощие ноги и широкий таз.

– Красавец, – с иронией заметила Рогнеда. – И хуй маленький. И ради этого чучела я училась ублажать мужчин? Отрежьте ему ненужную часть тела. Но так, чтобы не умер сразу.

– Ганя, он заложник, – возразила Клавдия.

– На кол хочешь? – со страшным спокойствием спросила княжна.

Клавдия сочла за лучшее промолчать.

– Давай я, – предложила отмороженная Дарья.

Князь стал орать и биться в руках девушек так, что они не смогли с ним справиться все вместе.

– Помогай, – приказала мне Рогнеда с такой убедительностью, что я не смел ослушаться.

Князя повалили и кастрировали, залив весь пол кровью.

Рану замотали, чтобы он не умер сразу.

– А теперь мы его отпустим, – сказала Рогнеда, доставая веревку.

Григорий лежал в забытьи и только слегка дернулся, когда нож вскрыл ему брюшину. Дарья извлекла кишку и обвязала веревку вокруг. Клавдия скомандовала ехать совсем медленно.

Князю сунули в рот собственный член и выбросили из автомобиля. Все с болезненным любопытством стали наблюдать, как вытягиваются из его живота кишки.

Острая боль на мгновение придала князю сил, он попытался удержать свои внутренности, изошел криком и снова потерял сознание. Потом кишки размотались, и броневик поволок за собой бесчувственное тело.

– Добей, – приказала мне княжна.

Я дважды выстрелил из винтореза мужчине в голову. Череп наследника суздальского престола разворотило, выбив наружу мозги.

– В расчете, – злобно сказала Рогнеда.

И вдруг повалилась, точно срубленное дерево.

Амазонки едва успели подхватить княжну.

Она долго не могла прийти в себя, а когда очнулась, не помнила ничего о последних пятнадцати минутах своей жизни.