Девушка двигалась шаткой, неуверенной походкой, кутаясь в теплый шерстяной платок. Сзади ее страховала Татьяна.

Броневик катился по проторенной дорожке. Еловые лапы хлестали по кабине и броневым листам огневой площадки. На неровностях машину довольно сильно встряхивало и мотало, оттого стоять в кузове можно было только держась за борта и пулеметные турели. Рогнеда с большим трудом одолела пять ступенек на верхнюю площадку и едва не упала, сделав шаг без опоры.

Я подхватил княжну. Она с благодарностью приняла мою помощь, повиснув на мне всем телом. Мне почему-то вспомнилось, как мы вальсировали на балу по случаю выпуска в кадетском училище. Если тогда она была сильной, гибкой, полной жизни, то сейчас это был мешок костей, едва связанный кожей и веревочками мускулов. Та Рогнеда вызывала желание, а теперь только жалость. Девушка была слабой и худой, будто больная птичка, к ней было неприятно прикасаться.

Я подвел ее к пленникам и усадил на услужливо пододвинутый ящик с патронами. Княжна оказалась слишком слаба, чтобы противостоять качке, оттого я одной рукой обнимал Ганю за плечи, а другой, чтобы не упасть, держался за станину пулемета. Девушка долго смотрела на князя Григория, словно пыталась понять, что заставило его так поступить с ней.

Князь пытался спрятать голову, но Дарья аккуратно поддала ему ногой в почку, посоветовав не изображать страуса.

Красные, воспаленные глаза княжны встретились со взглядом князя.

– Это не я, это она, – истерически взвизгнул несостоявшийся муж. – Не трогайте меня. Отец заплатит любые деньги, выполнит все ваши условия.

– Уберите пока его, – тихим и слабым голосом, в котором клокотала бешеная ярость, приказала княжна.

Князя, как куль с дерьмом, скатили вниз по ступенькам.

– Теперь мы займемся тобой, милая моя, – зловеще произнесла княжна.

– Сука… Все равно всем вам конец, – провыла немертвая. – Вам не выбраться из этого леса…

– А это мы посмотрим, – с нехорошей усмешкой сказала Рогнеда. – Открой личико, красавица.

Дарья рванула с головы вампирши шлем. Та дернулась и вскрикнула, обожженная светом. Но для нее это было не смертельно. После того как ночная тварь наполовину выпила жизнь княжны и втянула в себя соки из десятков безвестных доноров, солнце не могло убить немертвую в течение какого-то времени.

Однако трансформация не была завершена, оттого энергетика дня медленно поджаривала вампиршу. Ей было больно, она шипела и дергалась, в бессильной злобе колотя обрубком руки по доскам пола. С заблеванным, залитым коричневым настоем лицом и слипшимися волосами вампирша не слишком походила на человека.