– Надеюсь, Шквал бивней получит предупреждение о следующей Предательской луне.

– Разумеется, – с важным видом обещал жрец. – Поезжай и будь благословлен Великим Белико.

Миновав полурослика, Красный Коготь последовал за кочевниками в дождь. Кул’хуун по-прежнему сидел у себя в углу и с нескрываемым интересом наблюдал за Шакалом, Овсом и Зирко.

– Надеюсь, ваши потери не были велики, – промолвил Шакал маленькому жрецу.

Зирко слегка кивнул, сложив руки на груди.

– Они больше, чем в некоторые из Лун, но все же меньше обычного. Белико примет в это утро многих приверженцев, принесенных голосами тех, кто живет в ожидании возвращения Хозяина-Раба.

– Как и голосами тех хиляков на рассвете? – проворчал Овес. – Странно, что они не пытаются отдать Шакалу своих дочерей.

Шакал в ужасе глянул на друга, но на лице Зирко была улыбка.

– Уньяры на протяжении многих поколений повидали немало божьих даров и рады их явлению, однако навсегда останутся сами по себе. Даже мы, полурослики, живем от них отдельно.

Овес почесал лысую голову.

– Значит… если Пыльник выживет, он будет неубиваемым психом вроде Шакала?

Бросив сверкать на трикрата глазами, Шакал хлопнул Овса по плечу.

– Да что с тобой такое, на хрен?

– Сам-то ты явно не собирался спрашивать. – Овес пожал плечами.

Сидевший в углу Кул’хуун тихонько хихикал.

С лица Зирко, однако, улыбка сошла.

– Аттукхан при жизни был великим воином, – ответил полурослик, – но смерть забрала его, как и всех верных людей Белико. – Лукавое черное лицо жреца обратилось к Шакалу и завладело его вниманием. – Не путай дары с чудесами, полуорк. В тебе живет душа, благословленная богом, но твою собственную еще могут вывести из жизни. Свечу, что горит за ревущим водопадом, трудно задуть. Трудно, но возможно.

– Он говорит, ты таки уязвим, – проговорил Овес одним уголком рта.

– Я слышал, на хрен, – проворчал Шакал.

– Я так, на всякий случай сказал.