– Нет! – крикнул Икс, когда его потащили вниз.

Он дернулся, пытаясь вырваться из перепончатых объятий и повернуть голову в сторону. И в этот момент в просвете изодранных крыльев он увидел три поднимавшихся вверх голубых отсвета батарейных блоков.

Миг, и они исчезли в грозовых облаках. Дайверы летели навстречу спасению, а Икс рухнул в ад.

Уивер вздрогнул, услышав внизу звук выстрела, и потрясенно смотрел, как Икс схватился с сиренами. Они лавиной обрушились на него, хлопая крыльями. Через несколько мгновений Икс провалился во тьму и скрылся из виду.

Уивер хотел броситься ему на помощь, но налетевший порыв ветра заставил его передумать. Он ничем не мог ему помочь. С Иксом они были знакомы всего несколько часов, но смелость и самопожертвование командира «Хищника» напомнили ему, что прыжки на поверхность – не обязанность и не работа. Это, прежде всего, долг и честь.

Гелиевый баллон тащил его в небо, а он не мог оторвать взгляд от бури. Голубые вспышки снова и снова пробивали грязные тучи насквозь. Далекие раскаты грома заглушались испуганными криками двух других дайверов.

Опустив глаза, Уивер увидел, что Магнолия отчаянно тянет на себя стропы и вглядывается в облака под ногами, пытаясь отыскать Икса. То же самое делала и Катрина. Они не могли смириться с тем, что командир провел их сквозь ад, чтобы погибнуть в самом конце. Катрина с Магнолией отказывались принять его жертву. Но они все поймут, когда вернутся на корабль. Жизнь в небе сурова, но бесценна. Икс не пожалел себя ради нее. Момент, когда он это сделал, навсегда останется в памяти Уивера.

Наверху снова засверкал каскад молний, рассыпая искры во все стороны. Неудержимо, как мчащаяся по сосудам кровь, гелиевый баллон тащил Уивера к центру бури, а рокочущие удары грома напомнили ему, что Гадес его еще не отпустил.

Экран на щитке его шлема начал мигать. Еще пара секунд, и шторм его вырубит. Они приближались к отметке восемь тысяч футов. Если «Улей» по-прежнему наверху, хотя Уивер очень в этом сомневался, то они на полпути домой.

Он вглядывался в облака, ища лазейку – щель, в которую можно проскользнуть. И примерно в тысяче футов к западу увидел участок, где тучи казались не такими плотными.

– Туда! – крикнул он и махнул Катрине и Магнолии, указывая на бледный просвет, окруженный плотной, клубящейся массой.

Поднимаясь в небо, он вдруг понял, что пытается вспомнить слова какой-нибудь молитвы Джонса, но раскаты грома мешали думать. Уивер никак не мог понять, почему выжил, когда столько его близких погибли. Искать божественное объяснение казалось неуважением к памяти тех, кого уже нет в живых. Почему ему так повезло? Почему Господь спас только его?