– Как славно, – сказала Миас, вытаскивая подзорную трубу и поднося ее к глазам, – но я мечтала совсем не о такой погоде. В подобных условиях вряд ли нам удастся надежно спрятаться.

Перед ними, подняв огромные красные крылья, плыл аракисиан, потом он вытащил клюв из воды и издал протяжный зов, болезненно громкий и радостный одновременно, словно ликовал, что снова видит Глаз Скирит. В этих звуках Джорон услышал столько красивых и сложных мелодий, тронувших его сердце, что он отвернулся, чтобы стереть набежавшие слезы.

– Ну, – сказал Динил, – если кто-то, находящийся на расстоянии ханта отсюда, сомневался, что мы здесь, теперь их сомнения развеялись.

Они летели еще четыре дня, так и не встретив других кораблей, и, если бы не направлялись к сражению, в котором не могли одержать победу, Джорон нашел бы их приятными. «Дитя приливов» скрипел и стонал из-за полученных прежде повреждений и был привязан к курсу аракисиана, но Джорону казалось, что они мчались вперед как никогда прежде. Идеальный попутный ветер, спокойное море, далеко впереди темная линия Северного Шторма, которую периодически расцвечивали вспышки молний, сопровождавшиеся раскатами грома, однако пока они не пытались обрушить свой гнев на «Дитя приливов».

– Корабль на востоке!

Крик раздался на пятый день, и Миас взлетела на верхнюю часть позвонка так же быстро, как мог бы Черный Оррис. Когда она спустилась вниз, ее лицо было мрачным и серьезным.

– «Охотник» движется в нашу сторону, подняв все крылья. – Она взглянула за борт на аракисиана. – Если бы только он не плыл так неспешно. – Потом Миас посмотрела в сторону Северного Шторма. – Позови курсера, Джорон.

Джорон призвал Серьезного Муффаза, и тот передал приказ на нижнюю палубу.

Эйлерин появился из люка и направился на корму.

– Слушаю тебя, супруга корабля?

– Северный Шторм, – сказала Миас. – Каковы шансы, что он обрушит на нас свой гнев? Какие песни ты слышишь? Следует ли нам ожидать штормов и волнения на море в ближайшее время? – Эйлерин задумался, а затем его капюшон закачался вместе со скрытой под ним головой.

– Он жалуется и стонет, однако его ярость еще дремлет. Через две недели начнется сезон штормов, но нынешняя погода не изменится, супруга корабля. Я с грустью приношу тебе дурные вести.

– Тут нет твоей вины, – сказала Миас, – и, если честно, я не уверена, что «Дитя приливов» выдержит серьезный шторм. «Охотник Старухи» сможет выстоять благодаря своему весу, а наши повреждения, возможно, лишат нас преимущества в скорости.

– Будь у нас то, что им нужно, мы сумели бы увести их в сторону, – сказал Динил.