* * *

Я наконец открываю дверь в комнату и, оторопев, останавливаюсь на пороге. Что-то не так.

Огня в камине нет, сквозь стены сочится леденящий холод. Атмосфера в комнате гнетущая, как в ожидании чего-то ужасного.

Ариэль без сознания лежит на кровати, цыплята бегают по комнате, ворон упрямо сидит рядом с хозяйкой. Рядом с Ариэль перевёрнутая миска, горка ягод нилантир лежит на постели, губы икаритки почернели от сока. Марина в страхе свернулась калачиком на моей кровати рядом с Айслин. Айслин выглядит так, словно не может оправиться от страшного удара судьбы.

– Я не знала, что ты здесь, – обращаюсь я к Айслин. – Что случилось?

– Совет Верпасии принял сегодня резолюцию в поддержку Маркуса Фогеля, – хрипло выговаривает Айслин.

У меня перехватывает дыхание. Я оглядываюсь в поисках Винтер – она замерла на подоконнике, едва заметная в сумерках. Икаритка обхватила себя чёрными крыльями, на её лице выражение безысходности.

– Что случилось? – повторяю я вопрос.

Винтер показывает на свой письменный стол, на котором белеет какое-то письмо.

– Этот листок прибили на нашу дверь, – в отчаянии говорит она. – Новый Совет Верпасии… Они… кое-что изменили.

Я нервно сглатываю, чувствуя, как по шее пробирается холодок.

Пергамент, который я беру в руки с разрешения Винтер, оказывается официальным уведомлением от Совета Верпасии. Всем икаритам предписывается покинуть Верпасию и отправиться в страны по месту рождения по завершении занятий в университете, то есть в конце учебного года. Верпасия больше не будет выдавать икаритам разрешения на учёбу и работу, а также откажет им в приёме в гильдии.

– Интересно, как они заставили две трети Совета Верпасии проголосовать за такой закон? – поворачиваюсь я к Айслин, взмахнув листком пергамента. – Гарднерийцев в Совете Верпасии чуть больше половины.

– Гарднерийцы после победы Фогеля куда более уверены в своих силах, а остальные члены Совета просто напуганы, – пожимает плечами Айслин.

От окна доносится жалобный плач Винтер.

Ариэль вернётся в Гарднерию. Там её посадят в Валгардскую тюрьму. А Винтер уедет в Альфсигр, где эльфы давно решают, не перебить ли всех икаритов.

Охвативший меня тошнотворный ужас понемногу уступает место ярости. Выкрикнув ругательство, я швыряю сумку с учебниками об стену. Марина вскрикивает, испугавшись шума, и я виновато хмурюсь. Упав на кровать, я опускаю голову на руки и заставляю себя дышать.

Больше тысячи драконов.

Когда я поднимаю голову, перед глазами мелькают шесть печальных стражей. Они опускаются на стропила над головой Винтер. Их белые крылья сложены, головы горестно опущены.