Сделав два шага по дорожке, ведущей к дому, она огляделась: может быть, тут собака? Нет, никаких признаков животных не было. Вдохнула как можно больше воздуха и тут же, почувствовав резкую боль, выдохнула – ранение еще давало о себе знать. Собравшись с силами, Арина прошла ко входу в дом и громко постучала во входную дверь.

Через несколько минут дверь открылась. На пороге стояла сгорбленная старушка… Именно старушка, хотя с виду женщине было не больше пятидесяти пяти. Было видно, что она недосыпает, недоедает. И пока что на лице ее была заметна только тревога, не скорбь.

Арина решила, что это мать Вани.

– Добрый день! Вы Никанорова Надежда Владимировна?

Женщина вопросительно посмотрела на Арину. Надежда Владимировна была маленького роста и щуплого телосложения. Арина рядом с ней смотрелась просто гигантом.

– Да, это я. Чем могу вам помочь?

– Меня зовут Арина Грик. Я являлась командиром роты, в которой служил ваш сын. Могу я пройти?

Мать Вани растерянно отступила, давая ей дорогу. Арина вошла и жестом пригласила Ванину маму присесть. Та села. А Арина осталась стоять.

– А где отец Ивана?

– Он уехал в Москву, у него дела какие-то. Я не обратила внимания. С тех пор, как Ваня ушел на фронт, я сама не своя, почти не слышу, что мне муж говорит. Мысли совсем не там. А почему вы сказали «в которой служил»? А сейчас он где служит? Я вас что-то не понимаю.

Арина сглотнула и резко выдохнула. Собравшись с силами, сказала:

– С прискорбием сообщаю вам, что рядовой Иван Никаноров погиб при исполнении особого задания. К сожалению, спасти его не удалось. Как и вывезти тело с поля боя. Останки вам передадут в закрытом гробу. Мне удалось сохранить его фуражку и привезти его вещи – те, что остались.

Арина протянула грязную Ванину фуражку, а также нательный крестик и часы, которые он снял, уходя на это задание, и оставил в бронетранспортёре. Ванина мать, взяв вещи долго… очень долго смотрела на них, а потом зарыдала.

Через некоторое время звуки плача стихли. Арина продолжала стоять, не решаясь подойти к убитой горем матери. Еще спустя несколько минут руки матери скользнули к вещам Вани, а лицо исказила одновременно страдающая и злая гримаса. Это было понятной реакцией. Но готовой к ней Арина не была, хотя она прекрасно понимала, что родители будут обвинять в первую очередь ее.

– А почему ты, гадина, жива? Почему? Почему от Вани ничего не осталось? Почему ты жива??!!

Мать резко подскочила, прижав вещи Вани одной рукой к себе, она бросилась к кухонному столу и схватила огромный тесак для мяса.

Арина не двинулась. Вообще внешне она выглядела почти спокойной. Но внутри нее билась мысль: что делать? Бороться с Ваниной мамой было бы трудно из-за перебинтованной полностью руки, остальных повязок и все еще тревожащих ее ран. И вообще… как можно бороться с убитой горем женщиной, тем более, когда Арина и сама чувствовала вину за то, что не оказалась рядом с Ваней, не смогла его защитить.