– Я…

Неожиданно взвыли сирены, возвещая об угрозе нападения. Мы обе посмотрели на сигнальные огни, слушая, как по селектору вызывают всех дежурных истребителей к бою.

– Я объясню, – пообещала я подруге. – По крайней мере, попытаюсь. Потом.

– Угу, – согласилась Киммалин.

Она еще раз порывисто обняла меня, по-прежнему стоя на лестнице. Потом быстро спустилась вниз и побежала к своему кораблю. Мои инстинкты требовали от меня снова сесть в кресло и тоже полететь в бой, но Кобб был неумолим. Надо было сначала отчитаться.

Я выбралась из корабля и увидела Дуэйна из наземной службы. Он улыбнулся мне и показал поднятый вверх большой палец, потом хлопнул меня по спине, поздравляя с героическим возвращением. Я озадаченно смотрела на него, пытаясь прочитать эмоции по его лицу, которые внезапно показались мне какими-то странными и неестественными. Как будто мне надо было подождать, пока переводчик мне их растолкует. Скад, да что со мной такое?

«Ты просто устала, – сказала я себе. – Ты две недели не давала себе передышки, все это время выдавая себя за другую». И в самом деле, на меня вдруг навалилась чудовищная усталость, когда я открыла дверь, чтобы войти в коридор, но я остановилась и с нежностью посмотрела на безымянный истребитель Верховенства. Это был, конечно, не М-Бот, но он верно служил мне. Доведется ли полетать на нем еще раз? Скорее всего, нет. Его наверняка разберут на части и будут изучать – доступ к неповрежденному крелльскому истребителю для ССН был уникальной возможностью.

В стерильном, слишком металлическом коридоре я обнаружила двух поджидавших меня пехотинцев. Они предложили свою помощь в поисках Кобба, но я невольно вспомнила охранников и дронов-проводников, сопровождавших меня на борту «Весов и мер». Не то чтобы ССН мне не доверяли. Просто враг был известен тем, что мог воздействовать на мозг, особенно цитоника.

Так что… думаю, мне действительно не доверяли. То есть не полностью. Это было не совсем то триумфальное возвращение домой, которое я предвкушала.

Пехотинцы привели меня в командный центр с большим экраном на стене и несколькими десятками компьютерных мест под ним, за которыми сотрудники центра отслеживали конкретные звенья и контролировали продвижение противника. Они тут не сидели сложа руки, пока меня не было, – стены зала теперь выглядели более гладкими, и было гораздо меньше снятых панелей, чем мне запомнилось.

Несколько штабных офицеров руководили боем с командных постов. Кобб стоял у них за спиной в дальней части зала и выглядел очень импозантно в своем белом мундире, с седой щеточкой усов. Его кресло было поставлено на некотором возвышении, чтобы он мог видеть всех. Но Кобб не использовал его по прямому назначению – на сиденье была свалена груда бумаг, а на подлокотнике стояла чашка с кофе, пока он изучал рапорты, что-то бормоча себе под нос.