Цзян не ответил. Рин даже не была уверена, что он услышал. Его белесые глаза как будто ничего не видели, он погрузился в собственную симфонию разрушения.

Но потом несколько теней отделились от остальных, взмыли в небо и набросились на аэростат, как голодная стая волков. Через несколько секунд дирижабль начал падать.

Земля содрогнулась от удара. Рин помчалась к месту крушения. Бо́льшая часть команды погибла мгновенно. Рин поискала выживших. Увидев ее, двое гесперианских солдат, пошатываясь, двинулись навстречу. У одного была аркебуза, и Рин первым делом занялась им – пламя объяло его голову и плечи, и он не успел выстрелить. У другого был нож. Но в крушении солдата сильно покалечило, он двигался в комически медленном темпе. Рин позволила ему приблизиться, выбила из его руки нож и вонзила клинок ему в подбородок с такой силой, что острие вышло из глаза.

Затем она начала разбирать завалы.

Инь Вайшра был еще жив. Рин нашла его под куском гондолы и трупами двух телохранителей, он сипел, пытаясь выбраться. При виде Рин его глаза округлились от ужаса. Страх проступил лишь на мгновение, а потом Вайшра нацепил на лицо привычную маску спокойствия, но Рин успела увидеть его ужас. И ощутила злобное ликование.

Вайшра потянулся к ножу за поясом. Рин пнула ногой по рукоятке, и нож отлетел в сторону. Она села рядом и стала ждать, что он вытащит еще какое-нибудь оружие, но, похоже, другого оружия у Вайшры не было. Он мог лишь уворачиваться.

Это просто. Так просто. Можно убить его на месте, выпотрошить его же ножом, не церемонясь, как мясник разделывает свинью. Но это не принесет удовлетворения. Рин хотелось посмаковать этот момент подольше.

Она забралась под корпус гондолы и уперлась ногами в землю. Гондола оказалась тяжелее, чем выглядела. В воздухе дирижабли кажутся такими элегантными и невесомыми, а теперь пришлось поднапрячься, чтобы сбросить груз с ног Вайшры.

Но в конце концов Рин вытащила его из-под трупов и отбросила гондолу.

– Вставай, – приказала она.

К ее удивлению, он подчинился.

Вайшра медленно поднялся. Ему явно было больно стоять, судя по тому, как он сутулился и морщился, а ноги подгибались. Но он не издал ни звука.

Первый президент Никанской республики был слишком горд для этого.

Несколько мгновений они стояли молча, лицом к лицу. Рин оглядела его с ног до головы, запечатлев каждую деталь в памяти. Ей хотелось запомнить эту минуту.

Он и впрямь был вылитый Нэчжа, только постаревший и ожесточившийся, живое предостережение о том, каким станет Нэчжа. Неудивительно, что Рин так легко поклялась ему в верности. Ее влекло к Вайшре, призналась она самой себе, хотя теперь это уже не имело значения. Она больше не считала это унизительным. Не так давно Рин смирилась со своим желанием подчиняться и выполнять приказы человека, так похожего на Нэчжу.