– Тогда пусть они и решают. – Рин повернулась к зрителям: – Кто-нибудь считает, что этот человек вас спас?

И снова никто не проронил ни слова.

– Нэчжа сказал, что ему нужна только спирка. – Суцзы заговорил громче, обращаясь к толпе, его голос заметно дрожал от страха. – Он обещал, что на этом все закончится, он сказал…

– Кто-нибудь верит, что этот человек настолько глуп и сделал такую идиотскую ошибку? – заглушила его слова Рин.

Намек был ясен. Она обвинила Суцзы в сотрудничестве с республиканцами. Конечно, это была ложь, но доказательств и не требовалось предъявлять. Не было даже нужды вести спор. Достаточно одного намека. Люди сейчас готовы были согласиться с любой идеей Рин, чтобы дать выход своему гневу. Они приняли решение еще до начала церемонии.

– Покажите ему. – Рин ткнула пальцем в Суцзы, как будто указывала жертву своре цепных псов. – Покажите ему, как юг поступает с предателями.

Она отошла в сторону. На краткий миг тишина наполнилась мрачным предвкушением. А потом толпа хлынула вперед, и Суцзы исчез под массой тел.

Его не просто забили до смерти. Его разорвали на куски. Наверное, он кричал, но Рин не слышала. Она не видела, как все случилось, заметив лишь блеск крови в промежутках между телами. Просто невероятно, как эти истощенные, полуголодные люди сумели оторвать ему руки и ноги. В воздух взлетели обрывки его формы. Из-под чьих-то ног выкатился глаз.

Рин не присоединилась к безумству. В этом не было необходимости.

– Это становится опасным, – сказал Катай, ставший мертвенно-серым.

– Не для нас, – откликнулась Рин.

Это было насилие, да, но не беспорядки. Гнев толпы имел четкую цель, и Рин контролировала и направляла людей.

Их ярость вызвал не только Суцзы. В сущности, Суцзы и вовсе не был причиной кровавой бойни. Таким образом солдаты показывали свою верность, извинялись за всех, кто перечил Рин прежде. Это было кровавое жертвоприношение новому вождю.

Если кто-то до этой минуты и сомневался в ней, вопли Суцзы нанесли последний удар по колеблющимся, в самое сердце. Теперь каждый осознал, какова цена неповиновения. Ее могли любить или ненавидеть, восхищаться или бояться, но, так или иначе, Рин завоевала их всех.

Стоящая поодаль Дацзы перехватила взгляд Рин и улыбнулась.

Сердце Рин забилось так сильно, что она почти не слышала ничего другого.

Теперь она поняла, о чем говорила Дацзы. Можно многого добиться одной только демонстрацией силы. Когда Рин станет воплощением власти и освобождения, то сможет убивать, лишь указав на кого-то пальцем. Теперь эти люди пойдут ради нее на все.