Пользуясь настроем капитана, я с помощью инта и десантных коммуникаторов поспешил подключиться к следящим системам корабля. Капитанский доступ позволял мне абсолютно всё, так что я ввёл в систему распознавания лиц нужного мне субъекта. Система молчала, не спеша радовать меня немедленным результатом. Потом я проверил каюту контрразведчика, но здесь, вполне закономерно, оказалось пусто.

Вскоре на мостике появился майор, и вместе с новым начальником службы безопасности они перехватили у меня основную техническую работу. Однако я продолжал участвовать, одним глазом наблюдая за показаниями системы поиска, другим — в ручную «процеживая» голографические трансляторы, передающие картинку из различных узлов корабля. Вскоре мы поняли, что так просто этого субъекта не найти и, распределив сектора контроля, начали в ручном режиме шерстить отсеки гигантского корабля, силясь натолкнуться на что-то подозрительное.

Безопасник на пару с майором также пробовали всё новые и новые алгоритмы автоматического поиска, словно соревнуясь в степени личного мастерства. Было интересно наблюдать за ними со стороны. Они ведь представляли прямо противоположные по направленности структуры, так что весьма нестандартно дополняли друг друга. Я старался крутить на ус самые интересные из решений опытных спецов. Благодаря навыкам работы с информационными системами внешников и Республики, вбитых в меня Ри и Дирсом Карлосом, новая информация ложилась на весьма серьёзную базу.

От специфической интеллектуальной игры меня отвлёк сигнал системы обнаружения. В отсеке пара десантников зажали в угол какого-то неприметного гражданского, но он, невзирая на явное превосходство в силе моих верзил, продолжал отбиваться. Я отмотал запись назад. Оказывается, до того мужик попытался выскользнуть из одного из гигантских залов, куда сгоняли народ. И это у него почти получилось, однако он натолкнулся на ведущих новую партию жертв десантников. Электроника их лёгких доспехов, практически комбинезонов, опережая сознание самих людей, заметила нарушителя и навела на него моих бойцов. И вот теперь зажатый в угол контрразведчик не нашёл ничего лучше, чем принять бой. Собственно, система и обнаружила его лишь благодаря характерной манере двигаться и ряду специфических жестов, свойственных психопортрету офицера. То есть по сугубо косвенным признаком. Почему она не сработала на лицо? Да потому, что этот гад его изменил! Дерущийся с десантниками человек даже по росту отличался от разыскиваемого нами спеца.

Наконец, до контрразведчика дошло, что ему достались слишком хорошо тренированные противники, и просто так ему их положить не удастся. А ведь остальные боевые группы были уже в курсе столь наглого сопротивления! Тогда мужчина изменил тактику. Он сместился в сторону жмущихся к стенке гражданских, которых до того конвоировали мои бойцы и, когда в него полетели заряды станнера, стал прикрываться от них ничего не понимающими людьми. Один из десантников попытался приблизиться, но мужчина ловко толкнул в него хрупкую девчонку — словно снаряд бросил, насколько быстро она полетела в сторону нападающего. Мой боец растерялся, чуть сместился в сторону, попытался поймать летящую девушку. Контрразведчик тут же размазался в ударе, и когда десантник уже схватил невесомое тело, впечатал удар ноги девчонке в спину. Послышался хруст ломаемых костей, но толчок придал нужный спецу импульс, нарушил равновесие противника. Опытный боец невидимого фронта тут же впечатал ещё один удар, на этот раз в колено потерявшему равновесие десантнику. Опять хруст костей. Спец уворачивается от очередного заряда станнера, уходит с линии атаки товарища моего бойца и добивает ударом ребра ладони деморализованного десантника.