Я больше не мог смотреть на творящееся в коридорах непотребство и кинулся на перехват. Другие группы получили приказы бросать всё и присоединяться к охоте. Если до стычки в коридоре у меня ещё были сомнения относительно личности обнаруженного системой службиста, то после столь явной демонстрации презрения к человеческой жизни простых людей его личность больше сомнений не вызывала.

Полковник Бриг Ливенсон бежал так, как ещё никогда до того не бегал. Даже на тренировках разведчиков, где ему доводилось сдавать нормативы, ему не приходилось так выкладываться. Его гнало вперёд чутьё опытного волка в овечьей шкуре, привыкшего выступать пастырем человеческого стада. Свои выводы о нависшей именно над ним опасности он сделал, читай, из воздуха. Ну не считать же веским аргументом неожиданно хорошую подготовку пиратов, как рукопашников! Однако оценивая свои ощущения, он понимал, что именно в этом был первый звоночек. А дальше, когда десантники неожиданно близко к сердцу приняли судьбу использованной им в качестве отвлекающего манёвра девчонки и не на шутку рассвирепели, его неоформившиеся подозрения только подтвердились: напавшие на корабль не были пиратами. Они были представителями космофлота. Ему не составило сложности сложить два и два, и понять, откуда дует ветер. Обычный в целом рейс отличался лишь наличием на борту его самого, да того контакта, с которым он вынужден был встречаться, так сказать, на нейтральной территории обширного лайнера. Ещё здесь была пара членов Совета Литании, но паранойя контрразведчика, вбитая в него опытом многих и многих тайных операций, заставляла принять всё на свой счёт. Всё же в Совете полно «народных» избранников, а вот он и его контакт — одни такие на всё Планетарное образование.

Опытный мозг высокопоставленного функционера, привыкший анализировать огромные массивы информации и мгновенно запоминать всё, чего касался, привычно выдавал оптимальный маршрут следования. Да, преследователи открыли на него настоящую охоту и вели её по всем правилам, что говорило о причастности к ней высококлассного специалиста — как минимум, из местной службы безопасности. Это ещё больше подстёгивало паранойю полковника. Он бежал то по ярко освещённым коридорам, то соскальзывал в технические коридоры, идущие параллельно основным, а то и вовсе нырял в вентиляционную систему, окончательно теряясь от систем наблюдения. Такой «мерцающий» режим гонки позволял ему если и не скрываться от наблюдения, то распылять и без того невеликие по меркам корабля силы нападавших. Ну не могли они высадить на лайнер целый десантный транспорт! Ради него одного? Это даже не смешно. Так, сотня-две бойцов с пары-тройки фрегатов, как максимум. Он прекрасно понимал, что спасти его может только всё большее и большее расширение круга поиска, рассредоточение сил преследователей. Это в тактическом отношении, но было ещё и стратегическое. В стратегическом отношении его должен был спасти подход дополнительных сил космофлота, лояльных властной группе, к которой он принадлежал. Рано или поздно они задавят в системе силы прикрытия десанта, и тогда преследователи вынуждены будут оставить его в покое. Иначе их собственная судьба окажется под вопросом, и уже они рискуют оказаться в роли жертв травли. Полковник не знал размер флота конкурентов. Но он сомневался в больших силах, а главное — в их опыте. Всё же на его стороне были самые опытные флотские офицеры, и пусть многие из них погибли в последних стычках с Республикой, но и в живых оставалось ещё достаточно. Конкуренты просто по определению не могли выставить много качественных кораблей, ведь они наверняка рассчитывали по-быстрому сделать свои дела и улететь с добычей. Нет, в стратегической перспективе он просто не мог проиграть.