Вынырнувший из-за туч флайер они заметили только тогда, когда было уже поздно: тот приближался, и целью его были - Арелат не усомнился ни на секунду - беглецы с острова-тюрьмы. Ему захотелось завыть в голос: это и есть обещанная свобода?! Его товарищи по несчастью, похоже, испытывали те же чувства.

  Волны становились всё выше, на их гребнях появлялась пена. Внезапно мчащийся катер стал отделяться от волн, подниматься ввысь: его неумолимо притягивало к флайеру. Один из беглецов, самый молодой, смотрел вверх с яростью и отчаянием, потом рванулся к борту, Арелат метнулся за ним с криком, но не успел: тот бросился в океан. Арелат едва не свалился следом, его удержали, он упал на борт - ударился, от боли перехватило дыхание. Ужас, бессильная злоба, - всё это навалилось на него, никогда в жизни не приходилось проходить через такое... а далеко внизу тело ударилось о волны, и они мгновенно поглотили его. В мозгу прошла жуткая в своей простоте мысль: человека больше нет. А он так и не узнал его имя...

  Двигатель лодки был заглушен - той же силой, которая властно оторвала её от родной стихии. Наверху свистел ветер, Арелат боялся, что кто-то из его невольных товарищей тоже выберет умереть свободным и бросится вниз... но нет, остальные поднялись на борт флайера. Арелат ожидал увидеть множество охраны и знакомую форму блюстителей порядка, но их встретил пустой коридор. На удивление не было сил, в душе всё словно выгорело. Ноги не держали, и он опустился у стены. Остальные, похоже, решили, что теперь каждый сам за себя, и направились вглубь огромного воздушного корабля.

  Арелат не смотрел им вслед. Внезапно беды и невзгоды последнего времени сложились в единую картину, в единую цепь - и в них чудом обнаружился смысл и цель. На душе враз стало почти легко, как будто ты долго жил сгорбленным и наконец выпрямился во весь рост. Бессилие, злость, ярость - уходили, всё становилось ясно и просто. Откуда-то - из неведомых глубин души - поднималась уверенность, страх исчез, будто смытый волной, и в этой новой реальности не было места колебаниям. Он уже знал, что за этих людей, которых вместе с ним пощадил Эйранель, он будет воевать. Он не знал - как, он никогда в жизни не держал в руках оружия, но он был уверен: так и будет. Кто бы ни управлял флайером, он будет иметь дело с ним.

  И Арелат поднялся.

  Враз ушла нервная дрожь, согрелись руки. В конце коридора ещё виднелись пятеро бывших заключённых, они обернулись на шаги - и замерли, поражённые: так изменилось лицо Арелата.