Подобная гипотеза выглядит правдоподобно, поскольку по имеющимся данным нельзя понять, для чего вообще появились свинки. Им не с кем бороться за выживание. Занимаемую ими экологическую нишу могли бы занять и гоферы. Разве для выживания вида он обязательно должен быть разумным? Однако привлекать для объяснения такого однообразного и малопитательного рациона свинок гипотезу катаклизма было бы равносильно стрельбе из пушки по воробьям. Бритва Оккама с легкостью раскроила бы эту гипотезу.

* * *

Как только мэр Боскинья приехала на ксенологическую станцию, положение вышло из-под контроля Либо и Новиньи. Боскинья привыкла распоряжаться, и ее позиция почти не оставляла возможности для протеста или хотя бы обсуждения.

— Останься здесь, — приказала она Либо почти сразу же, как только уяснила ситуацию. — Я послала арбитра к твоей матери сразу же после твоего звонка.

— Нам нужно принести его тело, — произнес Либо.

— Я уже связалась с живущими поблизости мужчинами и попросила их помочь, — ответила она. — Епископ Перегрино уже готовит ему место на церковном кладбище.

— Я хочу быть там, — настаивал Либо.

— Ты ведь понимаешь, Либо, что мы будем фотографировать все это в подробностях.

— Это же я сказал вам, что так нужно сделать для составления отчета Звездному комитету.

— Но тебе не следует присутствовать при этом, Либо, — голос Боскиньи был властным. — Кроме того, нам нужен твой отчет. Нам необходимо известить Звездный комитет как можно раньше. Готов ли ты приступить к работе прямо сейчас, пока все происшедшее свежо у тебя в памяти?

Она, безусловно, была права. Только Либо и Новинья могли как очевидцы описать происшедшее, и чем скорее, тем лучше.

— Я готов, — сказал Либо.

— И твои наблюдения, Новинья, тоже нужны. Пишите раздельно, не советуясь друг с другом. Сто Миров ждут вас.

Компьютер уже получил извещение, и их донесения были отправлены по ансиблу незамедлительно, со всеми ошибками и исправлениями. Во всех Ста Мирах люди, занимающиеся ксенологией, прочли каждое напечатанное ими слово. Многие другие получили обобщенную компьютером информацию о происшедшем. Эндрю Виггин, находящийся на расстоянии в двадцать два световых года от Лузитании, узнал об убийстве свинками ксенолога Жоао Фигейра Альвареса и рассказал об этом своим студентам еще до того, как его тело было внесено на территорию Милагре. Как только Либо закончил свое донесение, его окружили представители власти. Новинья смотрела на них и со все возрастающей мукой видела, что лидеры Лузитании не в состоянии утешить Либо, что своими словами они лишь растравляют его боль, и пуще всех — епископ Перегрино; по-своему понимая утешение, он сказал Либо, что, несмотря на их сходство с человеком, свинки на самом деле животные и что его отец был разорван дикими зверями, а не убит. Новинья готова была крикнуть ему: «Значит, Пипо посвятил свою жизнь ничему иному, кроме как изучению зверей? И его смерть была не убийством, а деянием Бога?». Но ради Либо она сдержалась; он сидел в присутствии епископа, кивал и, наконец, отделался от него благодаря своей терпимости гораздо быстрее, чем Новинья смогла бы добиться этого спором.