<Он знает о свинках. Мало времени; он боится нас.>

Королева ушла, и Эндер остался со своими мыслями о том, что в случае с Лузитанией он откусил больше, чем сможет проглотить.

Епископ Перегрино сам читал проповедь. Это всегда было плохим знаком. Не будучи волнующим оратором, он изъяснялся так запутанно, что Эла даже не могла понять смысл доброй половины его слов. Ким делал вид, что все понимает, потому что, как он считал, епископ не мог ошибаться. А маленький Грего не проявлял никакой заинтересованности. Даже когда сестра Эскисименто, обладающая острыми ногтями и неумолимой хваткой, прохаживалась по проходу, Грего бесстрашно делал все, что приходило в его озорной ум.

Сегодня он выламывал заклепки из спинки стоящей пред ним скамьи. Его сила беспокоила Элу — шестилетнему мальчику не по силам выломать отверткой заплавленную в пластик заклепку. Эла не была уверена, сможет ли она сделать это.

Если бы, конечно, отец был здесь, его длинная рука со змеиной гибкостью дотянулась бы и мягко, так мягко забрала бы у Грего отвертку. Он бы прошептал: «Где ты взял это?», а Грего посмотрел бы на него широко раскрытыми, невинными глазами. Позже, возвратившись с мессы, отец ругал бы Миро за то, что он разбрасывает инструменты где попало, обзывая его ужасными словами и кляня его за все семейные несчастья. Миро безропотно сносил бы все это. Эла была бы занята приготовлением ужина. Ким сидел бы праздно в углу, перебирая четки и бормоча свои ненужные молитвы. Ольгадо, с его электронными глазами, было лучше всех — он просто выключал их или воспроизводил любимые сцены из прошлого и не обращал ни на что внимания. Куара выходила и забивалась в угол. А маленький Грего стоял с видом победителя, ухватившись за штанину отца и наблюдая за тем, как на голову Миро обрушивается наказание за его провинность.

Эла содрогнулась, представив всю эту сцену. Если бы она этим и заканчивалась, это было бы еще сносным. Но потом Миро уйдет, они сядут ужинать, а затем…

Мелькнули тонкие, как у паука, пальцы сестры Эскисименто; ее ногти впились в руку Грего. Грего сразу уронил отвертку. Конечно, она со стуком упала бы на пол, но сестра Эскисименто не была дурой. Она быстро нагнулась и подхватила отвертку на лету. Грего ухмыльнулся. Ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах над коленом Грего. Эла видела, что у него на уме, и попыталась удержать его, но слишком поздно — он резко поднял колено и угодил сестре Эскисименто прямо в губы.

Она задохнулась от боли и выпустила руку Грего. Он выхватил отвертку из ее обмякшей руки. Прижав ладонь к кровоточащему рту, она побежала вниз по проходу. Грего продолжил свое разрушительное занятие.