— Сидишь здесь в параноидных фантазиях, — сказала Джейн.

— Ты не можешь читать мысли, — ответил Эндер.

— Ты всегда становишься мрачным и размышляешь о гибели Вселенной каждый раз, когда выходишь из межзвездного перелета. Наверное, тебя так укачивает.

— Ты уже предупредила власти Лузитании о моем приезде?

— Это очень маленькая колония. Здесь нет иммиграционных властей, потому что вряд ли сюда кто-нибудь приезжает. Автоматический челнок доставляет людей на орбиту и обратно в до смешного крохотный космопорт.

— Разрешение на иммиграцию?

— Ты — Глашатай. Они не могут не впустить тебя. Кроме того, иммиграционные власти представлены губернатором, она же мэр, так как город совпадает с колонией. Ее имя Фария Лима Мария до Боске, по прозвищу Боскинья, и она шлет тебе приветствия и хочет, чтобы ты возвращался обратно, потому что у них достаточно своих проблем и без проповедника агностицизма, смущающего добрых католиков.

— Она так сказала?

— На самом деле не тебе — это епископ Перегрино так ей сказал, а она согласилась. Но у нее работа такая — соглашаться. Если ты скажешь ей, что все католики — суеверные глупцы, поклоняющиеся идолам, она, наверно, вздохнет и скажет: я надеюсь, что вы оставите свое мнение при себе.

— Ты вводишь меня в заблуждение, — сказал Эндер. — Чего, по-твоему, я не хотел бы слышать?

— Новинья отменила свой вызов Глашатая. Через пять дней.

Конечно, Межзвездный Кодекс гласит, что после того, как Эндер отправился в путь по ее вызову, его нельзя отменить в законном порядке; все же это полностью меняло дело, потому что вместо того чтобы нетерпеливо ждать его приезда двадцать два года, она будет страшиться этого, будет возмущена тем, что он приехал, когда она переменила свое мнение. Он ждал, что она примет его как долгожданного друга. Теперь же она будет еще более враждебно настроена, чем католическая церковь.

— Хоть бы что-нибудь сделало мою работу проще, — сказал он.

— Не все так плохо, Эндрю. Знаешь, за прошедшие годы некоторые другие вызывали Глашатая, и они не отменили свои вызовы.

— Кто?

— По очаровательному совпадению, это сын Новиньи Миро и ее дочь Эла.

— Они, скорее всего, не могли знать Пипо. Почему бы они вызвали меня, чтобы огласить его смерть?

— О, нет, смерть Пипо здесь ни при чем. Эла послала вызов всего лишь шесть недель назад, чтобы огласить смерть своего отца, мужа Новиньи, Маркоса Мария Рибейра, по прозвищу Маркао. Он свалился в баре. Не от алкоголя — он был болен. Он полностью сгнил изнутри.

— Мне жаль тебя, Джейн, ты так переполнена состраданием.

— Это ты силен в сострадании. Я же лучше выгляжу в сложных поисках в упорядоченных структурах данных.