«Отец мертв, — напомнила себе Эла. Слова эти зазвучали музыкой в ее голове. — Отец мертв, но он все еще здесь, потому что он оставил после себя ужасное наследие. Яд, переданный им, все еще зреет в нас и, наконец, всех убьет. Когда он умер, его печень была всего два дюйма длиной, а селезенки нельзя было обнаружить. На их месте выросли какие-то странные жировые образования. У этой болезни не было названия; его тело сошло с ума, забыло, по какому образу строится человеческое тело. Даже сейчас эта болезнь все еще живет в его детях. Но не в наших телах, а в наших душах. Мы существуем вместо нормальных человеческих детей; мы даже выглядим так же. Но каждый из нас по-своему был заменен подделкой под ребенка из фальшивого, зловонного зоба, выросшего из отцовской души.

Возможно, все было бы по-другому, если бы мать попыталась улучшить их жизнь. Но ее не занимало ничего, кроме микроскопов и улучшенных злаков или над чем там она сейчас работает».

— …так называемый Глашатай Мертвых! Но только один может говорить за мертвых, и это Святой Христос…

Слова епископа Перегрино привлекли ее внимание. «Что он говорил о Глашатае Мертвых? Вряд ли он может знать о том, что она вызвала его…».

— … закон требует, чтобы мы отнеслись к нему с учтивостью, но не с доверием! В домыслах и предположениях бездуховного человека не может быть правды — она находится в учении и традициях Матери Церкви. Поэтому, когда он будет ходить среди вас, улыбайтесь ему, но сердца держите закрытыми!

«Почему он предупреждает нас? Ближайшая планета, Тронхейм, находится на расстоянии в двадцать два световых года, да и маловероятно, чтобы там был Глашатай. Пройдут десятилетия, прежде чем приедет Глашатай, да и приедет ли вообще?». Она перегнулась через Куару, чтобы спросить у Кима — он-то уж слушал.

— Что это за разговоры о Глашатае Мертвых? — прошептала она.

— Если бы ты слушала, ты бы сама знала.

— Если не скажешь, я тебе…

Ким ухмыльнулся, чтобы показать ей, что не боится ее угроз. Но, так как в действительности он все же боялся ее, то все рассказал.

— Какой-то безбожник, очевидно, пригласил Глашатая еще когда умер первый ксенолог, и он приезжает после полудня — он уже в челноке, а мэр выехала, чтобы встретить его.

Она не была готова к этому. Компьютер не сообщил ей, что Глашатай уже в пути. Она ожидала его через несколько лет, чтобы он рассказал правду о чудовище, называвшемся отцом, наконец благословившим семью своей смертью; правда явилась бы как луч света, чтобы осветить и очистить их прошлое. Но отец умер слишком недавно, чтобы сейчас говорить о нем. Его щупальца все еще протягиваются из могилы и высасывают их сердца.