Ольгадо повернулся к терминалу и вызвал банк.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Эндрю Виггин. — Глашатай продиктовал имя по буквам. Имя было английским — может быть, Глашатай был одним из тех счастливчиков, которые учили этот язык дома, а не зубрили в школе.

— Так, а какой пароль?

— Пароль?

Ольгадо упал лицом на клавиатуру.

— Пожалуйста, не говорите мне, что вы не знаете свой пароль!

— Послушай, Ольгадо, у меня была программа, очень хорошая программа, и она все это делала сама. Мне достаточно было сказать: «Купи это», и программа делала все необходимое.

— Это невозможно. Подключать такие программы к общественным компьютерам запрещено. А что, эта штука в вашем ухе для этого?

— Да, и мне это не запрещалось.

— У меня нет глаз, Глашатай, но, по крайней мере, я в этом не виноват. Вы совсем ничего не умеете! — Только сказав это, Ольгадо понял, что он разговаривает с Глашатаем грубо, как с мальчиком.

— Похоже, что вежливости в школе учат с тринадцати лет, — сказал Глашатай.

Ольгадо взглянул на него. Глашатай улыбался. Отец бы отругал его, а потом, наверное, побил бы мать за то, что она не учит детей хорошим манерам. С другой стороны, Ольгадо никогда не сказал бы такого отцу.

— Извините, — сказал Ольгадо. — И все-таки я не могу работать с вашими финансами без пароля.

— Попробуй мое имя.

Ольгадо попробовал. Безуспешно.

— Попробуй «Джейн».

— Ничего.

Глашатай поморщился.

— Попробуй «Эндер».