— Мятеж не даст нам ничего, — заявил епископ, — а потеряем мы все. Я скорблю о том, что Миро и Уанда должны предстать перед судом на другой планете, они так молоды. Но суд, без сомнения, учтет это и проявит снисхождение. И если мы подчинимся приказам комитета, мы спасем наших людей от многих лишений.

— Вам не кажется, что эвакуация этого мира тоже приведет к лишениям? — спросил Эндер.

— Да, конечно. Но закон был нарушен, и наказание должно быть понесено.

— А что, если закон основан на непонимании, а наказание совершенно не соответствует тяжести греха?

— Мы не можем судить об этом, — сказал епископ.

— Мы должны судить об этом. Если мы соглашаемся с постановлением Конгресса, то мы признаем: закон хорош, а наказание справедливо. И может случиться, что в конце этого собрания вы так и решите. Но есть вещи, которые вы должны знать, прежде чем вы примете решение. Кое-что могу рассказать я, что-то расскажут только Эла и Новинья. Не принимайте решения, пока вы не узнаете все, что знаем мы.

— Мы всегда рады узнать как можно больше, — сказал епископ. — Конечно, окончательное решение будет принимать Боскинья, а не я…

— Окончательное решение должны принять все вы вместе, гражданские, религиозные и духовные лидеры Лузитании. Если кто-то из вас против восстания, оно будет невозможно. Без поддержки церкви Боскинья не сможет руководить. Без поддержки граждан и церковь не имеет власти.

— У нас нет власти, — возразил дон Кристао. — Только мнение.

— Все взрослые в Лузитании обращаются к вашей мудрости и справедливости.

— Вы забываете о четвертой силе, — напомнил епископ. — Это вы.

— Я здесь фрамлинг, чужой.

— Совершенно необычный фрамлинг, — сказал епископ. — За четыре дня вы пленили души этих людей, как я и боялся и предсказывал. Теперь вы советуете начать восстание, которое может стоить нам всего. Вы так же опасны, как сам Сатана. И все же вы здесь, подчиняетесь нашей власти, словно у вас нет возможности сесть на челнок и покинуть нас, когда звездолет вернется на Тронхейм с двумя нашими юными преступниками на борту.

— Я подчиняюсь вашей власти, — ответил Эндер, — потому что я не хочу быть чужим здесь. Я хочу быть вашим гражданином, учеником, прихожанином.

— Как Глашатай Мертвых? — спросил епископ.

— Как Эндрю Виггин. У меня есть таланты, которые могут пригодиться вам. Особенно если вы восстанете. У меня есть и другие дела, которые я не смогу сделать, если на Лузитании не останется людей.

— Мы не сомневаемся в вашей искренности, — сказал епископ. — Но вы должны простить нас, если мы сомневаемся в том, что можно пойти за гражданином, который только что появился здесь.