Ему стало трудно действовать руками. Видимо, Гниль поедала и мышцы под кожей. Руки Маан стали неловкими, тяжелыми, безвольно свисающими, иногда даже чтобы сделать что-то простое, например включить свет, ему приходилось тратить до полуминуты. Он уже не боялся этого. Гниль сделала его равнодушным.

Когда позвонил Мунн, развитие второй стадии длилось уже десять дней. Маан не сразу сумел подцепить непослушными твердыми пальцами трубку войс-аппарата. И услышав в ней спокойный негромкий голос Мунна, вдруг ощутил, как хрустит и трескается мягкий пластик.

— Здравствуй, Маан.

Как вызов с того света. Голос с небес. Направленный луч света, от которого не скрыться за самыми толстыми стенами, и в этом свете неумолимо высвечивается вся правда… Некоторое время Маан чувствовал себя оглушенным — как будто над ухом кто-то выстрелил из большого калибра. Звон в голове, а окружающий мир почему-то становится плоским и каким-то удаленным, точно его скрыли за толстым слоем прочного стекла.

— Здравствуйте, господин Мунн, — сказал он автоматически.

Хорошо, когда тело, привыкшее за много лет к повседневным ритуалом, само берет контроль.

— Как ты поживаешь? Как твое здоровье?

Вопрос был задан участливым тоном, не для проформы. Мунну действительно было интересно, как он себя чувствует.

«Я покрываюсь какой-то дрянной коркой, — мысленно сказал ему Маан, — И еще я скоро не смогу ходить. Но это мелочи. Пожалуй, я чувствую себя отлично».

— Неплохо, господин Мунн. Наверно, неплохо. Я имею в виду, мне уже лучше, чем… раньше.

— Значит, врачи мне не врали, отдых и домашняя обстановка могут поставить тебя на ноги, — Мунн засмеялся, — Отличная новость. Я слышал от твоих ребят, что ты и в самом деле вполне неплох. Даже уложил Гнильца на операции.

— Извините. Я не участвовал в ней официально. Группу вел Геалах.

— Да, я знаю. Ты застрелил очень интересный образец, но уж корить тебя за это я точно не стану… В общем, говорят, ты готов к работе?

В груди, под толстой неподвижной коркой, отчаянно зачесалось. Точно там выступил огненно-горячий едкий пот.

— К работе? Я..

— Не хотел тебя дергать прежде, чем ты оправишься, пришлось ждать два месяца. Но людей мало, а профессионала вроде тебя и заменить некем. Так что ты снова мне нужен, Маан. Готов вернуться на службу?

Вернуться на службу. Внутри заворочался то ли смех, то ли скрежет сдавивший глотку стальной хваткой. Служба. Точно — вернуться на службу. В отдел, набитый инспекторами. Его ребятами, его верными парнями, его славными охотниками, готовыми находить и истреблять Гниль без зазрения и усталости. И он, Маан, впереди них. Скорчившийся, с трудом передвигающий ноги, наполовину сожранный второй стадией…