— Что это было? — сухо спросила Джоан.

— О чём вы? — не понял Саша. Почувствовал облегчение: утраченное расположение духа вернулось, и сверх того откуда-то явилось знание — да, в Княжества нужно ехать.

— Мои гравископы только что зафиксировали выброс гравипотенциала.

— А! Не обращайте внимания, — махнул рукой Волков. — С некоторых пор со мной такое случается. Считайте — небольшие осложнения после болезни.

— Хорошие осложнения! Даже не знаю, что хуже — Тёмные Волны, или ваша болезнь. Впрочем, вам я верю. Что вы решили? Время на раздумья есть, но его не много.

— Не о чем тут раздумывать, я еду. Могу хоть прямо сейчас отправиться, хотелось бы только…

— Нет, Саша. Вам обязательно нужно перед отлётом поговорить с Барбарой.

— Именно об этом я и собирался просить, — капитан Волков улыбнулся, поднимаясь. — Должен же я повидаться с приёмной матерью. И перекусить не мешало бы перед дальней дорожкой, даже не просто перекусить, а пообедать основательно. Барбара в Синем баре? Прекрасно. С прошлого визита никак не могу забыть её жареную картошку. Не волнуйтесь, Джоан, я быстро.

* * *

На тюльпанные створки грузового отсека «Улисса» лёт закатный багровый блик. «Как-то неуютно здесь, — подумал Волков, оглядев кабину бота, и поёрзал в непривычно просторном кресле. — Отвык я просто, а может… Да, всё понятно: не часто случается такое — сидеть в кабине без скафандра. Чувствуешь себя голым. И всё время мысль — не забыл ли чего?» Ощупав без особой необходимости застёжки «пояса Афины» сквозь комбинезон, Саша полез в нагрудный карман — футляр с иолантами на месте, — расстегнул ворот — вот он перстень, на карбофлексовой тесьме. Носить этакую штуковину на пальце показалось капитану Волкову неудобным. Кроме того перстень не лез ни на какой палец, кроме мизинца, да и с мизинца потом еле получилось снять. Пришлось перед отлётом спускаться в лабораторный отсек — искать тесёмку, чтоб повесить на шею. Барбара настаивала особо: «Перстень, Саша, всегда носи с собой», — и не терпевший предрассудки капитан вынужден был обещать ей это, хотя бы из одного только человеколюбия — прощаясь, опальная княжна вела себя как мать, провожающая сына в далёкое и опасное путешествие, и, по всему видно было, от слёз удержалась гигантским усилием воли. Обещания нужно исполнять. Волков потратил лишние двадцать минут на поиски подходящей верёвки, а потом ещё минут двадцать — узлы на карбофлексе не держатся, — пришлось заваривать тесьму прямо на шее ионным паяльником. Глупо в таком случае проверять, не забыт ли перстень. «Его теперь только с головой вместе и можно снять», — мрачно пошутил про себя эмиссар Внешнего Сообщества, собиравшийся отбыть в малознакомую страну, о которой Барбара сказала между прочим: «Голову там потерять легче лёгкого».